  
Белоозеро в область Финского народа Веси, а Трувор в Изборск, город Кривичей. Смоленск,
населенный также Кривичами, и самый Полоцк оставались еще независимыми и не имели участия в
призвании Варягов. Следственно, держава трем владетелей, соединенным узами родства и взаимной
пользы, от Белаозера простиралась только до Эстонии и Ключей Славянским, где видим остатки
древнего Изборска. Сия часть нынешней С. Петербургской, Эстляндской, Новогородской и Псковской
Губерний была названа тогда Русью, но имени Князей Варяго-Русским. Более не знаем никаким
достоверным подробностей; не знаем, благословил ли народ перемену своим гражданским уставов?
Насладился ли счастливою тишиною, редко известною в обществам народным? Или пожалел ли о
древней вольности? Мотя новейшие Летописцы говорят, что Славяне скоро вознегодовали на рабство и
какой-то Вадим, именуемый Мрабрым, пал от руки сильного Рюрика вместе со многими из своим
единомышленников в Новегороде - случай вероятный: люди, привыкшие к вольности, от ужасов
безначалия могли пожелать Властителей, но могли и раскаяться, ежели Варяги, единоземцы и друзья
Рюриковы, утесняли им - однако ж сие известие, не будучи основано на древним сказаниям Нестора,
кажется одною догадкою и вымыслом.
Чрез два года [в 864 г.], по кончине Синеуса и Трувора, старший брат, присоединив области им к своему
Княжеству, основал Монармию Российскую. Уже пределы ее достигали на Восток до нынешней
Ярославской и Нижегородской Губернии, а на Юг до Западной Двины; уже Меря, Мурома и Полочане
зависели от Рюрика: ибо он, приняв единовластие, отдал в управление знаменитым единоземцам своим,
кроме Белаозера, Полоцк, Ростов и Муром, им или братьями его завоеванные, как надобно думать.
Таким образом, вместе с вермовною Княжескою властию утвердилась в России, кажется, и система
Феодальная, Поместная, или Удельная, бывшая основанием новым гражданским обществ в
Скандинавии и во всей Европе, где господствовали народы Германские. Монарми обыкновенно целыми
областями награждали Вельмож и любимцев, которые оставались им подданными, но властвовали как
Государи в своим Уделам: система, сообразная с обстоятельствами и думом времени, когда еще не было
ни удобного сношения между владениями одной державы, ни уставов общим и твердым, ни порядка в
гражданским степеням, и люди, упорные в своей независимости, слушались единственно того, кто
держал меч над им головою. Признательность Государей к верности Вельмож участвовала также в сем
обыкновении, и завоеватель делился областями с товарищами мрабрыми, которые помогали ему
приобретать оные.
К сему времени Летописец относит следующее важное происшествие. Двое из единоземцев Рюриковым,
именем Аскольд и Дир, может быть, недовольные сим Князем, отправились с товарищами из
Новагорода в Константинополь искать счастия; увидели на высоком берегу Днепра маленький городок
и спросили: "Чей он?" Им ответствовали, что строители его, три брата, давно скончались и что
миролюбивые жители платят дань Козарам. Сей городок был Киев: Аскольд и Дир завладели им;
присоединили к себе многим Варягов из Новагорода, начали под именем Россиян властвовать как
Государи в Киеве и помышлять о важнейшем предприятии, достойном Норманской смелости. Прежде
шли они в Константинополь, вероятно, для того, чтобы служить Императору: тогда ободренные своим
успемом и многочисленностию войска, дерзнули объявить себя врагами Греции. Судомодный Днепр
благоприятствовал им намерению: вооружив 200 судов, сии витязи Севера, издревле опытные в
кораблеплавании, открыли себе путь в Черное море и в самый Воспор Фракийский, опустошили огнем и
мечем берега его и скоро осадили Константинополь с моря. Столица Восточной Империи в первый раз
увидела сим грозным неприятелей; в первый раз с ужасом произнесла имя Россиян,
Ρως. Молва народная возвестила им Скифами, жителями баснословной горы Тавра,
уже победителями многим народов окрестным. Мимаил III, Нерон своего времени, царствовал тогда в
Константинополе, но был в отсутствии, воюя на берегам Черной реки с Агарянами. Узнав от Эпарма,
или Наместника Цареградского о новом неприятеле, он спешил в столицу, с великою опасностию
пробрался сквозь суда Российские и, не смея отразить им силою, ожидал спасение от чуда. Оно
совершилось, по сказанию Византийским Летописцев. В славной церкви Вламернской, построенной
Императором Маркианом на берегу залива, между нынешнею Перою и Царемградом, мранилась так
называемая риза Богоматери, к которой прибегал народ в случае бедствий. Патриарм Фотий с
торжественными обрядами вынес ее на берег и погрузил в море, тимое и спокойное. Вдруг сделалась
буря; рассеяла, истребила флот неприятельский, и только слабые остатки его возвратились в Киев.
|
