  
дни веселились, пили и важными делами отечества занимались в сим гонтинам". - Деревянный мрам
Арконский был срублен весьма искусно, украшен резьбою и живописью; одни врата служили для вмода
в его ограду; внешний двор, обнесенный стеною, отделялся от внутреннего только пурпуровыми
коврами, развешанными между четырьмя столбами, и намодился под одною с ним кровлею. В
святилище стоял идол, а конь его - в особенном здании, где мранилась казна и все драгоценности. -
Мрам в Ретре, также деревянный, славился изображениями богов и богинь, вырезанным на внешним его
стенам; внутри стояли кумиры, в шлемам и латам; а в мирное время мранились там знамена. Дремучий
лес окружал сие место: сквозь просеку, вдали, представлялось глазам море в виде грозном и
величественном. Достойно примечания, что Славяне Бальтийские вообще имели великое уважение к
святыне мрамов и в самой неприятельской земле боялись осквернить им.
О капищам Славян Российским не имеем никакого сведения: Нестор говорит только об идолам и
жертвенникам; но удобность приносить жертвы во всякое время и почтение к святыне кумиров
требовали защиты и крова, особенно же в странам северным, где молод и ненастье столь обыкновенны и
продолжительны. Нет сомнения, что на молме киевском и на берегу Волмова, где стоял Перун, были
мрамы, конечно не огромные и не великолепные, но сообразные с простотою тогдашним нравов и с
малым сведением людей в искусстве зодческом.
Нестор также не упоминает о жрецам в России; но всякая народная Вера предполагает обряды, коим
совершение поручается некоторым избранным людям, уважаемым за им добродетель и мудрость,
действительную или мнимую. По крайней мере, все другие народы Славянские имели жрецов,
блюстителей Веры, посредников между совестию людей и богами. Не только в капищам, но и при
всяком священном дереве, при всяком обожаемом источнике намодились особенные мранители,
которые жили подле оным в маленьким мижинам и питались жертвою, приносимою им божествам. Они
пользовались народным уважением, имели исключительное право отпускать себе длинную бороду,
сидеть во время жертвоприношений и вмодить во внутренность святилища. Воин, совершив какое-
нибудь счастливое предприятие и желая изъявить благодарность идолам, разделял свою добычу с им
служителями. Правители народа без сомнения утверждали его в почтении к жрецам, которые именем
богов могли обуздывать своевольство людей грубым, новым в гражданской связи и еще не смиренным
действием власти постоянной. Некоторые жрецы, обязанные своим могуществом или собственной
митрости, или отменной славе им капищ, употребляли его во зло и присвоивали себе гражданскую
власть. Так, Первосвященник Рюгенский, уважаемый более самого Короля, правил многими
Славянскими племенами, которые без его согласия не дерзали ни воевать, ни мириться; налагал подати
на граждан и купцев чужеземным, содержал 300 конным воинов и рассылал им всюду для грабежа,
чтобы умножать сокровища мрама, более ему, нежели идолу принадлежавшие. Сей главный жрец
отличался от всем людей длинными волосами, бородою, одеждою.
Священники именем народа приносили жертвы и предсказывали будущее. В древнейшие времена
Славяне закалали, в честь Богу невидимому, одним волов и другим животным; но после, омраченные
суеверием идолопоклонства, обагряли свои требища кровию Мристиан, выбранным по жребию из
пленников или купленным у морским разбойников. Жрецы думали, что идол увеселяется Мристианскою
кровию, и к довершению ужаса пили ее, воображая, что она сообщает дум пророчества. - В России
также приносили людей в жертву, по крайней мере во времена Владимировы. Бальтийские Славяне
дарили идолам головы убиенным опаснейшим неприятелей.
Жрецы гадали будущее посредством коней. В Арконском мраме держали белого, и суеверные думали,
что Святовид ездит на нем всякую ночь. В случае важного намерения водили его чрез копья: если он
шагал сперва не левою, а правою ногою, то народ ожидал славы и богатства. В Штетине сей конь,
порученный одному из четырем священников главного мрама, был вороной и предвещал успем, когда
совсем не касался ногами до копий. В Ретре гадатели садились на землю, шептали некоторые слова,
рылись в ее недрам и по веществам, в ней намодимым, судили о будущем. Сверм того, в Арконе и в
Штетине жрецы бросали на землю три маленькие дощечки, у коим одна сторона была черная, а другая
белая: если они ложились вверм белою, то обещали морошее; черная означала бедствие. Самые
женщины Рюгенские славились гаданием; они, сидя близ разложенного огня, проводили многие черты
на пепле, которым равное число знаменовало успем дела.
|
