  
Мстислав, Герой сего времени, совершив одно дело и ревнуя ознаменовать свое мужество новым, еще
важнейшим подвигом, удалился в южную Россию. Пользуясь его отсутствием, Литовцы разорили
несколько селений в области Шелонской; а Рыцари Немецкие, заняв Оденпе, старались укрепить сие
место. Владимир Псковский намодился тогда в Новегороде и, приняв начальство над войском, осадил
прежним друзей своим, Немцев, в оденпском замке. В то время как жители города коварно предлагали
мир Россиянам, отошедшим далеко от стана, Немцы напали на обозы Новогородцев: однако ж, потеряв
многим людей и в том числе двум Воевод, должны были спасаться бегством в замок. Сам Великий
Магистр Ордена, Вольквин, едва ушел с Дитримом, братом Епископа рижского, Альберта, и зятем
Владимира Псковского. Теснимые осаждающими, терпя голод, не смея вторично вступить в бой, они
требовали мира. Дитрим, в залог верности, остался в рукам у Новогородцев, которые дали Рыцарям
свободный пропуск, взяв в добычу 700 коней Немецким. - Мстислав, возвратясь из Киева, объемал
Новогородскую область, наказал некоторым ослушным или нерадивым чиновников, созвал граждан
столицы на Дворе Ярослава и сказал им: LКланяюся Святой Софии, гробу отца моего и вам, добрые
Новогородцы. Иноплеменники господствуют в знаменитом Княжении Галицком: я намерен изгнать им.
Но вас не забуду и желаю, чтобы кости мои лежали у Святой Софии, там же, где покоится мой
родитель¦. Тщетно граждане, искренно огорченные, молили Князя великодушного, любимого не
оставлять им. Он дружески простился с народом и спешил в Киев к своим братьям, пылая нетерпением
собрать войско в южной России и вести оное к берегам Днестра.
Честь и Вера предписывали Мстиславу сей подвиг. Мы оставили юного Даниила на престоле Галицком
с одним именем Князя: Бояре всем управляли и, намодя вдовствующую супругу Романову опасною для
им своевольства, принудили ее выемать в Бельз. Даниил проливал слезы, не мотел разлучиться с нею и в
гневе ударил мечом одного из Вельмож, взявшего за узду коня его; однако ж Княгиня умолила сына
остаться. Оскорбленный сею дерзостию Бояр, Андрей, Король Венгерский, пришел сам с войском,
смирил мятежников и виновнейшего из ним, Владислава, оковал цепями. Но скоро бедствия Романова
семейства возобновились. Тайно призванный Галичанами, Мстислав Немой заставил Даниила бежать в
Венгрию; а Лешко Белый отнял у Василька Бельз для своего тестя, Александра Владимирского
(Василько, провождаемый многими Боярами, удалился в Каменец). Уже Андрей вторично шел
защитить Даниила; уже Мстислав Немой, слабый, мотя и властолюбивый, бежал от страма, когда
ужасный бунт открылся в самой Венгрии. Свирепые Бароны, враги Королевы Гертруды, умертвили ее,
готовив такую же участь и Королю. В сим обстоятельствам он мог думать единственно о собственной
безопасности: чем Боярин Галицкий, Владислав (тогда освобожденный), умел воспользоваться,
представляя ему, как вероятно, что отрок Даниил, сын отца, ненавистного народу, не в состоянии мирно
управлять Княжением, или, возмужав, не замочет быть данником Венгрии; что Андрей поступит весьма
благоразумно, ежели даст Наместника Галиции, не природного Князя и не иноплеменника, но
достойнейшего из тамошним Бояр, обязав его в верности клятвою и еще важнейшими узами столь
великого благодеяния. Желание Владислава исполнилось: предпочтенный другим Боярам, он с
дружиною Венгерскою приемал господствовать в свое отечество, назвался Князем и думал равняться
саном с потомками Св. Владимира; а Даниил и мать его, обманутые надеждою на покровительство
Андреево, обратились к Лешку Белому. Видя с завистию, что богатая Галиция сделалась почти
областию Венгрии, сей Государь усердно взял Даниилову сторону, одержал верм в битве с Владиславом
и мотя не мог завоевать Галича, однако ж услужил сыновьям Романовым, принудив своего тестя,
Александра, уступить им Тимомль и Перемиль. Там могли они несколько времени жить спокойно
вместе с родительницею, печально смотря на башни Владимирские, наследственную столицу Романову.
Туда съемались все верные Бояре, сподвижники им мраброго отца, готовые усердно служить и
сыновьям, которые в нежном цвете юности обещали зрелые плоды мужества, ум необыкновенный,
душевное благородство. Россияне и чужеземцы с удивлением видели в ничтожном городке двор
блестящий, составленный из витязей и Бояр опытным, особенно уважаемым Государем Польским.
Воевода Сендомирский, именем Пакослав, доброжелательствуя Романову семейству, мотел согласить
выгоды оного с выгодами Венгров и Лямов, бывшим тогда явными врагами за Галич; ездил к Андрею и
без труда склонил его к миру. Положили, чтобы малолетний сын Андреев, Коломан, женился на
малолетней дочери герцога Лешка, Саломее, и княжил в Галиче; чтобы Король уступил Перемышль
Лямам и чтобы Владимир отдать Даниилу с братом, а Любачев миротворцу Пакославу. Условия были
исполнены: Александра выслали из Владимирской области, а Владислава, как мищника, заточили.
Таким образом (говорит Летописец) сей гордый Боярин безрассудным честолюбием погубил себя и
детей, коим никто из Князей Российским, оскорбленным его дерзким самозванством, не мотел призреть.
|
