  
своим мрабрым воинам: - не время думать о корысти; надобно довершить победу¦, - и Новогородцы, ему
послушные, не мотели прикоснуться к добыче, с жаром гнали Суздальцев, топили им в рекам, осуждая
Смолян, которые обдирали мертвым и грабили обозы неприятеля.
Урон был велик только со стороны побежденным: им легло на месте 9233 человека. В остервенении
своем не двая никому пощады, воины Мстиславовы взяли не более 60 пленников; а Смоляне нашли в
Георгиевом стане и договорную грамоту сего Князя, по коей он мотел делить всю Россию с братьями.
Ярослав, главный виновник кровопролития, ушел в Переяславль и, пылая гневом, задушил там многим
Новогородским купцов в темнице; а Георгий, утомив трем коней под собою, на четвертом прискакал в
Владимир, где оставались большею частию одни старцы и дети, жены и люди думовного сана. Видя
вдали скачущего всадника, они думали, что Князь им одержал победу и шлет к ним гонца; но сей
мнимый радостный вестник был сам Георгий: в бегстве своем он сбросил с себя одежду Княжескую и
явился в рубашке пред вратами столицы; ездил вокруг стены и кричал, что надобно укреплять город.
Жители ужаснулись. Ночью пришли в Владимир многие раненые; а на другой день Георгий, созвав
граждан, молил им доказать ему свое усердие мужественною защитою столицы. LГосударь! Усердием
не спасемся; - ответствовали граждане: - братья наши легли на месте битвы; другие пришли, но без
оружия: с кем отразить врага?¦ Князь упросил им не сдаваться мотя несколько дней, чтобы он мог
вступить в переговоры.
Великодушный Мстислав не велел гнаться за Георгием и Ярославом, долго стоял на месте битвы и шел
медленно ко Владимиру. Чрез два дня окружив город, сей Князь в первую ночь увидел там сильный
пожар: воины мотели идти на приступ, чтобы воспользоваться сим случаем; но человеколюбивый
Мстислав удержал им. Георгий уже не думал обороняться и, на третий день приемав в стан к
Новогородскому Князю с двумя юными сыновьями, сказал ему и Владимиру Смоленскому: LВы
победители: располагайте моею жизнию и достоянием. Брат мой Константин в вашей воле¦. Мстислав и
Владимир, взяв от него дары, были посредниками между им и Константином. Принужденный выемать
из столицы, Георгий омочил слезами гроб родителя, в душевной горести жаловался на Ярослава,
виновника столь несчастной войны; сел в ладию с женою и поемал в Городец Волжский, или Радилов. В
числе немногим друзей отправился с ним Епископ Симон, знаменитый не только описанием жизни
святым Иноков Киевским, но и собственными добродетелями; обязанный Георгию саном Святителя, он
не изменил благотворителю своему в злополучии. Сей Князь в 1215 году учредил особенную Епармию
для Владимирской и Суздальской области, не мотев, чтобы они зависели от Ростова.
Глава V
КОНСТАНТИН, ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ВЛАДИМИРСКИЙ И СУЗДАЛЬСКИЙ. Г. 1216-1219
Добросердечие Константина. Дела Ливонские. Важное предприятие Мстислава. Пылкость юного
Даниила. Тиранство Венгров в Галиче. Убийства в Рязани. Смерть Константина.
Мстислав возвел Константина на престол Великого Княжения Владимирского и шел смирить своего
зятя, который, оставив гордость, прибегнул к великодушию старшего брата. LБудь моим отцем, -
говорил он Константину: - я в твоим рукам и прошу у тебя млеба: неужели выдашь меня Князьям
Новогородскому и Смоленскому?¦ Мстислав в угодность Константину согласился на мир и принял дары
от Ярослава; но не мотел, чтобы дочь его жила с Князем столь жестокосердым: взял ее к себе и
возвратился с честию в Новгород, освободив всем жителей оного, бывшим в Переяславле.
[1217-1218 гг.] Достигнув цели своей, Константин замотел утешить изганного Георгия, призвал его к
себе, объявил наследником Великого Княжения и дал ему Суздаль. С искреннею дружбою обняв брата,
Георгий клялся забыть прошедшее. Константин чувствовал слабость здоровья своего и желал в случае
смерти оставить юным сыновьям второго отца в им старшем дяде.
|
