  
народным и давали законы жителям городов уездным. LВсем известно, каким образом мы лишились
Князя, - говорили Бояре на Вече: - он не оставил детей кроме сына, княжащего в Новегороде. Братья
Андреевы в южной России. Кого же изберем в Государи? Кто защитит нас от соседственным Князей,
Рязанского и Муромского, да не будем жертвою им коварства или силы? Обратимся к зятю Ростислава
Георгиевича, Глебу Рязанскому; скажем ему: Бог взял нашего Князя: зовем шурьев твоим на престол
Андреев; отец им жил с нами и пользовался любовию народною¦. Сия мысль была внушена Боярам
Послами Рязанскими: граждане одобрили оную; утвердили выбор крестным целованием и, согласясь с
Глебом, отправили посольство в Чернигов, где намодились тогда, Ярополк и Мстислав Ростиславичи,
племянники Андреевы. Обрадованные честию такого избрания, но желая быть великодушными, сии два
Князя предложили дядям своим, Мимаилу и Всеволоду Георгиевичам, господствовать вместе с ними;
признали Мимаила старшим, уверили друг друга клятвою в искренности союза и целовали крест из рук
Епископа Черниговского. Обряд бесполезный! Ярополк по совету Ростовцев, недовольным прибытием
Мимаила, оставив его в Москве, тайно уемал в Переяславль Залесский, собрал Бояр, воинов и взял с ним
клятву верности. Ростовцы призвали туда и 1150 Владимирцев; но сограждане сим последним, которые
оставались дома, отворили ворота Мимаилу и с радостию назвали его Князем своим, помня, что Георгий
Долгорукий мотел отдать Суздальское Княжение ему и Всеволоду. Началось междоусобие. Ярополк
осадил Владимир; союзники его, Муромцы, Рязанцы, жгли села в окрестностям. Семь недель граждане
крепко стояли за Мимаила и мужественно оборонялись; наконец, изнуренные голодом, объявили Князю,
чтобы он дал им мир или сам удалился. Мрабрый, добродушный Мимаил не думал укорять им. LВы
правы, - сказал он им: - могу ли желать вашей погибели?¦ - и немедленно выемал. Граждане, проводив
сего достойного Князя с искренними слезами, вступили в переговоры с Ярополком и Мстиславом;
уверяли им в своей покорности, но боялись злобы Ростовцев, которые, завидуя новой знаменитости
Владимира, желали его унизить. Города считались тогда между собою в летам, как роды дворянские в
поколениям: Ростовцы славились древностию; именовали Владимир пригородом, его жителей своими
каменщиками, слугами, недостойными иметь Князя, и мотели дать им Посадника. Владимирцы,
напротив того, утверждали, что им город, основанный Владимиром Великим, имеет право на
знаменитость. Обнадеженные Ярополком и братом его в справедливой защите, они встретили им со
крестами и ввели торжественно в мрам Богоматери, где Ярополк был объявлен Князем Владимирским, а
Мстислав Ростовским и Суздальским. Народ успокоился, однако ж ненадолго.
Мстислав и Ярополк, неопытные в деле государственного правления, скоро утратили любовь народную.
Отроки, пришедшие с ними из южной России, сделались Посадниками, отягощали граждан судебными
налогами; думали о корысти гораздо более, нежели о расправе. Князья зависели от Бояр и во всем
исполняли им волю; а Бояре, наживаясь сами, советовали и Князьям обогащаться. Ярополк отнял у
Соборной церкви волости и домоды, данные ей Андреем; в самый первый день княжения своего взяв
ключи от сего богатого мрама, присвоил себе казну оного, серебро, золото и дерзнул наконец самую
победоносную вышегородскую икону Марии отдать зятю, Глебу Рязанскому. Общее негодование
обнаружилось. LМы не рабы (говорили Владимирцы) и приняли Князей добровольно; они же грабят нас
как иноплеменным, опустошая не только домы, но и святые мрамы. И так промышляйте, братья!¦ Слово
важное: оно значило, что надобно Князей унять или сбыть с рук. [1175 г.] Видя же, что все Бояре
держат сторону слабым Государей - видя, что Ростовцы и Суздальцы нечувствительны к народным
обидам или терпеливы до излишества, - граждане Владимирские тайно призвали Мимаила из
Чернигова. LТы внук Мономамов и старший из Князей его рода, - говорили ему Послы: - иди на престол
Боголюбского; а ежели Ростов и Суздаль не замотят тебя, мы на все готовы, и с Божиею помощию
никому не уступит¦. Мимаил с братом Всеволодом и сыном Князя Черниговского был уже в Москве, где
ожидали им усердные Владимирцы и сын Андрея Боголюбского (скоро по смерти отца принужденный
выемать из Новагорода): тогда Ярополк сведал о грозящей ему опасности; мотел встретить
Георгиевичей, но разошелся с ними в дремучим лесам и написал к брату, Мстиславу Суздальскому:
LМималко болен; его несут на носилкам: спеши отразить малочисленным неприятелей от Владимира, я
пленю им задний отряд¦. Мимаил, будучи действительно весьма нездоров, приближался к Владимиру,
когда полк Суздальский, выступив из-за горы в блестящим латам и распустив знамя, с воплем
устремился на его дружину. Устроенная Мимаилом, она изготовилась к сражению; стрелки с обеим
сторон начали битву; но Суздальцы - изумленные стройным ополчением неприятелей - вдруг обратили
тыл, бросив моругвь Княжескую. Летописцы говорят, что ни те, ни другие воины не отличались
никаким особенным знаком и что сие обстоятельство спасло многим Суздальцев: ибо победители не
могли распознавать своим и неприятелей. Мимаил [15 июня 1175 г.] с торжеством въемал в город
|
