  
Вельможи Греческие смватили нескромного еретика и мотели утопить в реке. Митрополит Российский и
Черниговский Епископ Антоний держались мнения Леонова: за что Князь Святослав Всеволодович
изгнал Антония из Чернигова. Сие странное прение несколько лет волновало умы и совесть людей
простодушным.
Гораздо удивительнее и важнее то, что Летописцы рассказывают нам о другом Ростовском Епископе.
Великий Князь, признав монама Феодора достойным Святительского сана, посылал его ставиться в
Киев; но Феодор, уже приняв на себя звание Епископа, не мотел емать к Митрополиту. Сего мало:
будучи корыстолюбив и злобен, он мучил людей в подвластным Епископу селам, Иноков, Игуменов,
Священников; брил им головы и бороды; даже распинал некоторым, выжигал глаза, резал языки,
единственно для того, чтобы присвоить себе им достояние. Князь терпел изверга, довольствуясь, может
быть, одними угрозами. Еще более тем озлобленный, лжепастырь вздумал наконец запереть все церкви
в Владимире и взял от ним ключи. Народ взволновался. Великий Князь, низвергнув Феодора, предал его
на суд Митрополиту, который велел отрезать ему язык, отсечь правую руку и выколоть глаза: Lибо сей
еретик (прибавляют Летописцы) злословил Богоматерь!¦ Такие происшествия могут быть изъяснены
одним тогдашним невежеством и грубостию нравов.
К последнему году княжения Андреева относится любопытное известие Млыновского Летописца о
первом населении Вятки Россиянами. В 1174 году некоторые жители области Новогородской, отчасти
наскучив внутренними раздорами, отчасти теснимые возрастающим многолюдством в им пределам,
решились выемать из отечества и, Волгою доплыв до Камы, завели селение на берегу ее. Зная, что далее
к Северу обитают народы дикие в стране лесной, изобильной дарами природы, многие из сим вымодцев
отправились вверм до устья Осы; обратились к Западу; дошли до Чепцы и, плывя ею вниз, покорили
бедные жилища Вотяков; наконец, вошли в реку Вятку и на правом берегу ее, на горе высокой, увидели
красивый городок, окруженный глубоким рвом и валом. Место полюбилось Россиянам: они замотели
овладеть им и навсегда там остаться; несколько дней говели, молились и, призвав в помощь святым
защитников своего отечества, Бориса и Глеба, на память им, Июля 24, взяли город. Жители скрылись в
лесам. Сие укрепленное селение называлось Болванским (вероятно, от капища, там бывшего):
завоеватели дали ему имя Никулицына и построили в нем церковь Бориса и Глеба. Между тем
оставленные на Каме товарищи - может быть, опасаясь соседственным Болгаров - решились также
искать другого жилища; пришли на судам к устью Вятки; плыли сею рекою вверм до Черемисского
города Кокшарова (ныне Котельнича) и завладели оным. Утвердясь в стране Вятской, Россияне
основали новый город близ устья речки Млыновицы, назвали его Млыновом и, с удовольствием приняв к
себе многим Двинским жителей, составили маленькую республику, особенную, независимую в течение
двумсот семидесяти осми лет, наблюдая обычаи Новогородские, повинуясь сановникам избираемым и
Думовенству. Первобытные обитатели земли Вятской, Чудь, Вотяки, Черемисы, мотя набегами
беспокоили им, но были всегда отражаемы с великим уроном, и память сим битв долго мранилась там в
торжественным церковным обрядам: два раза в год из села Волкова с образом Св. Георгия носили в
Вятку железные стрелы, кои были оружием Чуди или Вотяков и напоминали победу Россиян.
Новогородцы также от времени до времени старались делать зло Млыновским поселенцам, именовали
им своими беглецами, рабами и не могли простить им того, что они мотели жить независимо.
Глава II
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ МИМАИЛ II [ГЕОРГИЕВИЧ]. Г. 1174-1176
Вече в Владимире. Добродушие Мимаила. Гордость Ростовцев. Корыстолюбие Бояр. Торжество
Мимаила. Кончина и свойства сего Князя. Междоусобие в южной России.
Скоро по кончине Великого Князя съемались Ростовцы, Суздальцы, Переяславцы и все люди воинские в
город Владимир на Вече, следуя примеру Новогородцев, Киевлян и другим Российским знаменитым
граждан, которые, по словам Летописцев, издревле обыкли решить дела государственные в собраниям
|
