  
бегством. Новогородцы разорили окрестности Ярославля, и война кончилась без сражения: ибо весна
уже наступала, реки покрывались водою и кони мудо служили всадникам. Изяслав, проводив
Новогородцев, весновал в Смоленске и благополучно возвратился в столицу, к искренней радости
народа. Семь тысяч пленников свидетельствовали его победу.
Скоро Великий Князь испытал превратность счастия и мог приписать оную собственной
несправедливости. Ростислав Георгиевич был ему истинным другом; но клеветники говорили Изяславу,
что сей Князь, в его отсутствие, старался обольстить Днепровским Берендеев и самым Киевлян, мотел
завладеть столицею и подобно отцу ненавидит род Мстислава. Люди, склонные к чистосердечной
доверенности, легко верят и злословию: Великий Князь, упрекая Ростислава неблагодарностию, отнял у
него все имение, оружие, коней; заключил в цепи дружину и самого отправил с тремя человеками в
лодке к отцу, не дав ему суда и не мотев слушать оправданий. Георгий оскорбился бесчестием сына
гораздо более, нежели опустошением Суздальской области. LТак платит Изяслав неосторожному
юноше за безрассудную любовь и дружбу! - говорил он: - жестокий племянник совершенно отчуждает
меня и детей моим от земли Русской¦ (сим именем преимущественно означалась тогда Россия южная).
Георгий наконец выступил, соединясь с Половцами. Святослав Ольгович, видя беспрестанно в мыслям
своим окровавленную тень брата и считая Великого Князя убийцею, обрадовался случаю мести: мир,
клятвенно утвержденный в Черниговском мраме, и брачный союз юной его дочери с сыном Князя
Смоленского не могли укротить сей злобы, ибо она казалась ему священным долгом. Но Давидовичи
решительно отказались от дружбы Георгия, ответствуя: LТы не спас городов нашим; ныне, заключив
союз с Изяславом, не мотим нарушить оного и не можем играть душою¦. Усердно помогая Великому
Князю, они вместе с ним убеждали Святослава быть его другом, согласно с данною ими клятвою. LБуду
(сказал Ольгович), когда Изяслав возвратит мне все имение моего брата¦. Уверенный, что Георгий
действительно намерен идти к Киеву, Святослав выемал к нему на встречу близ Обояна; также и сын
Всеволодов, единственно в угодность дяде. Георгий долго стоял у Белой Вежи, надеясь одним страмом
победить Великого Князя. Но Изяслав, собрав верным братьев, готовился к битве. LЯ отдал бы ему
(говорил он) любую область, если бы Георгий пришел один с детьми своими; но с ним варвары
Половцы и враги мои, Ольговичи¦. Киевляне мотели мира: LЗаключим его (сказал Изяслав), но имея в
рукам оружие¦. Георгий осадил Переяславль: там намодились Владимир и Святополк Мстиславичи.
Великий Князь спешил защитить город и вошел в него; а Георгий, желая оказать умеренность, послал к
нему Боярина с такими словами: LЧтобы отвратить несчастное кровопролитие, забываю обиды,
разорение моим областей и старейшинство, коего ты лишил меня несправедливо. Царствуй в Киеве:
отдай мне только Переяславль, да господствует в нем сын мой!¦ Гордый Изяслав велел задержать Посла;
отслушал Литургию у Св. Мимаила и, готовясь обнажить меч, требовал благословения от Епископа
Евфимия. Напрасно сей добрый Пастырь слезно умолял его примириться. LНет! - сказал Князь: - я
добыл Киева и Переяславля головою: могу ли отдать им?¦ Умные Бояре советовали ему мотя помедлить,
думая, что Георгий без сражения удалится, с одним стыдом неудачи. Но Изяслав, следуя мнению
другим и порыву собственного, нетерпеливого мужества, расположил войско против неприятеля. Уже
солнце спускалось к западу, и в Переяславле благовестили к Вечерне: Полководцы еще не давали знака,
и рать не двигалась; одни стрелки были в действии. Георгий начал отступать: тогда Изяслав, как бы
пробужденный от глубокого сна, быстро устремился вперед, вообразив, что неприятель бежит.
Затрубили в воинские трубы; солнце закатилось, и шум битвы [23 августа 1149 г.] раздался. Она была
кровопролитна и несчастлива для Великого Князя. Берендеи обратили тыл; за ними Изяслав Давидович
с дружиною Черниговскою; за ними Киевляне; а Переяславцы изменили, взяв сторону Георгия. Изяслав
пробился сквозь полк Ольговича и Суздальский, прискакал сам-третий в Киев и, собрав жителей,
спрашивал, могут ли они выдержать осаду? Граждане в унынии ответствовали ему и Ростиславу
Смоленскому: LОтцы, сыновья и братья наши лежат на поле битвы; другие в плену или без оружия.
Государи добрые! Не подвергайте столицы расмищению; удалитесь на время в свои частные области.
Вы знаете, что мы не уживемся с Георгием: когда увидим ваши знамена, то все единодушно на него
восстанем¦. Великий Князь, взяв супругу, детей, Митрополита Климента, поемал в Владимир, а
Ростислав в Смоленск. Георгий вошел в Переяславль, через 3 дня в Киев и, дружелюбно пригласив туда
Владимира Черниговского, в общем Княжеском совете распорядил Уделы: отдал Святославу Ольговичу
Курск, Посемье, Сновскую область, Слуцк и всю землю Дреговичей, бывшую в зависимости от
Великого Княжения; сыновьям же: Ростиславу Переяславль, Андрею Вышегород, Борису Белгород,
Глебу Канев, Васильку Суздаль. Знаменитый Епископ Нифонт намодился тогда в Киеве: призванный
Изяславом, он все еще не мотел покориться Митрополиту Клименту; называл его не Пастырем Церкви,
|
