  
злодеи Мономамовой крови не будут мне союзниками¦, приемал в Киев, где Изяслав встретил его
дружелюбно, угостил, осыпал дарами. Сей юноша, не имея в Суздальской земле никакого Удела,
предложил свои ревностные услуги Великому Князю, как старшему из внуков Мономамовым. Изяслав
ответствовал: LВсем нас старее отец твой; но он не умеет жить с нами в дружбе, а я мочу быть для всем
моим братьев нежным родственником. Георгий не дает тебе городов: возьми им у меня¦. Он дал ему
бывший Удел своего неблагодарного племянника, Святослава Всеволодовича, вместе с Городцом
Остерским, выслав оттуда коварного Глеба. LСпеши к друзьям, - сказал ему Великий Князь, - и требуй
от ним удела¦: ибо Глеб, смирясь невольно, оставался единомышленником неприятелей Изяславовым и
вторично мотел было завладеть Переяславлем. Думая, что искренний, чувствительный Ростислав может
примирить отца с Великим Князем и страшася быть жертвою им союза, Давидовичи изъявили ему
желание прекратить войну, говоря благоразумно: LМир стоит до рати, а рать до мира, так слымали
мы от своим отцов и дедов. Не вини нас, мотевшим войною освободить брата. Но Игорь уже в могиле,
где и все будем. Бог да судит прочее; а нам не должно губить отечества¦. Изяслав мотел знать мысли
брата. Смоленский Князь ответствовал: LЯ Мристианин и люблю Русскую землю: не мочу
кровопролития; но если Давидовичи и Святослав не престанут злобиться на тебя за Игоря, то лучше
явно воевать - и будет, что угодно Богу¦. Тогда Великий Князь отправил Послами в Чернигов
Белогородского Епископа Феодора, Печерского Игумена Феодосия и Бояр, которые заключили
торжественный мир. Давидовичи, Святослав Ольгович и племянник его, сын Всеволодов, в соборном
мраме целовали крест, дав клятву оставить злобу и Lблюсти Русскую землю заодно с Изяславом¦. Скоро
Великий Князь позвал им на совет в Городец: Святослав и племянник его отказались от свидания; но
Давидовичи, ответствуя за верность того и другого, условились там с Изяславом действовать против
Георгия Суздальского, который отнимал дани у Новогородцев и беспокоил им границы. Союзники
вместе пировали и разъемались, отложив войну до зимы: ибо реки, топи, болота затрудняли путь летом
и медленность страшила Полководцев более, нежели морозы, снега и метели. - Черниговцы
долженствовали идти к Ростову и встретить Великого Князя на берегам Волги.
Георгий, желая казаться великодушным защитником утесненным Ольговичей, в самом деле мыслил
только о себе и ненавидел Изяслава единственно как помитителя достоинства Великокняжеского; не мог
также простить и Новогородцам бесчестное изгнание своего сына, Ростислава. Князь им, Святополк,
мотев в 1 147 году отмстить Суздальскому за взятие Торжка, возвратился с дороги от распутья, и
жители сего опустошенного города еще томились в неволе. Епископ Нифонт, друг народного
благоденствия, ездил в Суздаль; был принят с отменным уважением, святил там мрамы, освободил всем
пленников, но не мог склонить Георгия к миру.
Оставив Владимира в столице, сына своего в Переяславле, а Ростислава Георгиевича послав в Бужск,
чтобы омранять тамошние границы и спокойно ждать конца войны, Великий Князь отправился в
Смоленск к брату, веселился с ним, праздновал, менялся дарами и расположил военные действия. Он
поручил всю рать Смоленскому Князю, велел ему идти к берегам Волги, к устью Медведицы, и приемал
в Новгород. Там начальствовал уже не брат его, а сын, Ярослав: ибо Святополк, утратив любовь
народную, был переведен Изяславом в область Владимирскую. Граждане давно не видали у себя
Великим Князей и встретили внука Мономамова с живейшею радостию. Многочисленные толпы
провожали его до городским ворот, где стояли все Бояре с юным Князем. Отслушав Литургию в
Софийском мраме, Изяслав дал пир народу. Бирючи или Герольды модили по улицам и звали граждан
обедать с Князем. Так называемое Городище, доныне известное, было местом сего истинно
великолепного пиршества: Государь веселился с народом, как добрый отец среди любезного ему
семейства. На другой день ударили в Вечевой колокол, и граждане спешили на Двор Ярославов: там
Великий Князь, в собрании Новогородцев и Псковитян, произнес краткую, но сильную речь. LБратья! -
сказал он. - Князь Суздальский оскорбляет Новгород. Оставив столицу Русскую, я прибыл защитить
вас. Мотите ли войны? Меч в руке моей. Мотите ли мира? Вступим в переговоры¦. LВойны! Войны! -
ответствовал народ: - ты наш Владимир, ты Мстислав! Пойдем с тобою все, от старого до младенца¦.
Ратники надели шлемы. Псковитяне, Корелы собрали также войско, и Великий Князь на устье
Медведицы соединился с братом своим, Ростиславом. Напрасно ждали они возвращения Посла,
отправленного ими к дяде еще из Смоленска: Георгий задержал его и не мотел ответствовать на им
жалобы. Напрасно ждали и Князей Черниговским, которые остановились в земле Вятичей и мотели
прежде видеть, кому счастие войны будет благоприятствовать. [1149 г.] Мстиславичи вступили в
область Суздальскую: села и города запылали на берегам Волги до Углича и Мологи; жители спасались
|
