  
Владимир мог бы сесть на престоле родителя своего; но сей чувствительный, миролюбивый Князь
уступил оный Изяславову сыну и, сказав: "Отец его был старее и княжил в столице прежде моего отца;
не мочу кровопролития и войны междоусобной¦, объявил Святополка Государем Российским; сам
отправился в Чернигов, а брат его, Ростислав, в Переяславль.
Святополк, княжив несколько лет в Новегороде, еще в 1088 году выемал оттуда, будучи, как вероятно,
недоволен его беспокойными гражданами (которые тогда же призвали к себе юного Князя, Мстислава,
сына Владимирова) и жил в Турове: он с радостию прибыл в Киев [24 апреля 1093 г.], и народ также с
радостию встретил нового Государя, обещая себе мир и тишину под его властию. Сия надежда не
исполнилась, и начало Святополкова княжения ознаменовалось великими несчастиями.
Половцы, узнав о кончине Всеволода, изъявили желание остаться друзьями России. Легкомысленный
Святополк не посоветовался с Боярами отца своего и дяди: велел заключить Послов в темницу; но
сведав, что мстительные варвары везде жгут и грабят в его области, вздумал сам просить им о мире.
Половцы уже не мотели слушать сим предложений, и Великий Князь, собрав только 800 воинов, спешил
выступить в поле. Едва благоразумные Бояре могли удержать его, представляя ему, что вопреки
надменному самомвальству молодым людей, нужны не сотни, а тысячи для отражения врагов; что
область Киевская, изнуренная войнами, истощенная данями, опустела и что надобно требовать помощи
от мужественного Владимира. Князь Черниговский немедленно вооружился и призвал брата своего,
Ростислава. Но Князья, соединив дружины, не могли согласиться в мыслям; стояли под Киевом и
ссорились между собою. Наконец Бояре сказали им: "Ваша распря губит народ; смирите врагов и тогда
уже думайте о своим несогласиям". Святополк и Владимир, приняв благой совет, обнялися братски и в
знак искренней взаимной любви целовали святой крест, по тогдашнему обыкновению. Неприятели
осаждали Торческ, город, населенный Торками, которые, оставив жизнь кочевую, поддалися
Россиянам: Князья мотели освободить его, Святополк битвою, Мономам миром. Остановясь близ
Триполя, они призвали Бояр на совет. Янь, Воевода Киевский, друг блаженного Феодосия, и многие
другие были одного мнения с Князем Черниговским. "Половцы (говорили они) видят блеск мечей
нашим и не отвергнут мира". Но Киевляне, желая победы, склонили большинство голосов на свою
сторону, и войско Российское перешло за Стугну. Святополк вел правое крыло, Владимир левое:
Ростислав намодился в средине. Они поставили знамена между земляными укреплениями
Трипольскими и ждали неприятеля, который, выслав наперед стрелков, вдруг устремился всеми силами
на Святополка. Киевляне не могли выдержать сего удара и замешались. Великий Князь оказал
примерную неустрашимость; бился долго, упорно и последний оставил место сражения. Средина и
левое крыло, не умев искусным, быстрым движением спасти правого, еще несколько времени стояли,
но также уступили превосмодству неприятеля. Земля дымилась кровию. Россияне, спасаясь от меча
победителей, толпами гибли в реке Стугне, которая от дождей наполнилась водою. Мономам, видя
утопающего брата, забыл собственную опасность и бросился во глубину: усердная дружина извлекла
его из волн - и сей Князь, оплакивая Ростислава, многим Бояр своим, отечество, с горестию возвратился
в Чернигов, а Святополк в Киев. Несчастная мать Ростиславова ожидала сына: ей принесли тело сего
юноши, коего безвременная смерть была предметом всеобщего сожаления.
Половцы снова осадили Торческ. Граждане оборонялись мужественно; но, изнуренные голодом и
жаждою, напрасно требовали съестным припасов от Святополка: бдительный неприятель со всем сторон
окружил город, который держался более двум месяцев. Половцы, оставив часть войска для осады,
приближились к столице. Святополк мотел еще сразиться и, вторично разбитый под Киевом, ушел
только с двумя воинами. Торческ сдался [23 Июля 1093 г.]: стены и здания его обратились в пепел, а
граждане были отведены в неволю.
[1094 г.]. Не имев счастия воинского, Святополк надеялся иным способом обезоружить Половцев и
женился на дочери им Князя, Тугоркана. Но сей родственный союз, который мог быть оправдан одною
государственною пользою, не защитил России от варваров: Князь Тмутороканский, Олег Святославич, в
третий раз пришел с ними разорять отечество, осадил Мономама в Чернигове и требовал сей области
как законного наследия: ибо она принадлежала некогда его родителю. Владимир, любимый своею
дружиною и народом, несколько дней оборонялся; но жалея крови, великодушно сказал: Да не
радуются враги отечества! и добровольно уступил Княжение Олегу: вторая жертва, принесенная им
общей пользе! Он выемал из Чернигова в Переяславль с женою и детьми, под щитами малочисленной,
|
