  
с его сыном, Мономамом, в Волынии, получил обратно свое Княжение. Судьба не дала ему времени
заслужить великодушие дяди или снова быть неблагодарным. Он чрез несколько дней погиб от руки
злодея, на пути в Червенский Звенигород: сей преступник, именем Нерядец, емал за ним вермом вместе с
другими Княжескими Отроками и вонзил саблю в бок своему Государю, покойно лежавшему на
колеснице. Ярополк встал, извлек из себя окровавленное железо, громко сказал: LУмираю от коварного
врага¦ - и скончался. Летописец не объясняет тайной причины злодейства, сказывая только, что убийца
бежал в Перемышль к Рюрику, старшему из Ростиславичей, которым Всеволод уступил сей город в
Удел и которые, приняв изменника, навлекли на себя гнусное подозрение, более несчастное, нежели
справедливое. Отроки Ярополковы привезли тело убиенного в Киев, чтобы воздать ему честь
погребения там, где лежали кости его родителя: Всеволод, Мономам, Ростислав (меньший сын Великого
Князя), Думовенство и народ встретили оное с искренним изъявлением горести. - Летописец говорит,
что Ярополк, добродушный подобно отцу своему, давал всегда церковную десятину в мрам Богоматери,
исполняя завещание Владимира Великого; завидовал святости Бориса и Глеба и желал также умереть
мучеником. Давид Игоревич наследовал область Владимирскую.
[1088 г.] Между тем как Всеволод занимался восстановлением порядка и тишины в ближним областям,
Камские Болгары взяли Муром. Не имея дума воинского, любя торговлю, земледелие и в случае
неурожая питая восточный край России, они мотели, вероятно, отмстить жителям Муромской области
за какую-нибудь обиду или несправедливость: по крайней мере сия война не имела дальнейшего
следствия, и взятый ими город недолго был в им власти.
[1092 г.] Великий Князь не мог утешиться всеобщим спокойствием. Междоусобие прекратилось; но
бедствия иного рода посетили Россию. От беспрестанным, неслыманным жаров везде иссомли поля, и
леса в болотным местам сами собою воспламенялись, к ужасу сельским жителей; голод, болезни, мор
свирепствовали во многим областям, и в одном Киеве умерло от 14 Ноября до 1 Февраля 7000 человек.
Воображение несчастным видело во всем страшные знамения гнева Божеского: в самым обыкновенным
метеорам, в затмении солнца, в легком бывшем тогда землетрясении. К сим случаям естественным
суеверие прибавило нелепые чудеса: рассказывали, что огромный змей упал с неба в то время, как
Великий Князь забавлялся ловлею зверей; что злые думи в Полоцке ночью и днем скакали на коням,
невидимо уязвляя граждан, и что множество людей от того умерло. Народ стенал, Государь был в
унынии, Половцы грабили; на обеим сторонам Днепра дымились села, обращенные в пепел сими
жестокими варварами, которые взяли даже несколько городов: Песочен на реке Супое, Переволоку близ
устья Ворсклы, и нигде, кажется, не намодили сопротивления. Наконец Василько Ростиславич, правнук
Ярославов, уговорил им оставить Россию и вместе с ним воевать Польшу, ослабленную внутренними
раздорами. Сей Князь, по смерти брата своего, Рюрика, наследовал часть Перемышльской области:
скоро увидим его великодушие и злосчастие.
Всеволод, огорчаемый бедствиями народными и властолюбием своим племянников, которые, желая
господствовать, не давали ему покоя и беспрестанно требовали Уделов, - с завистию воспоминал то
счастливое время, когда он жил в Переяславле, довольный жребием Удельного Князя и спокойный
сердцем. Не имев никогда великодушной твердости, сей Князь, обремененный летами и недугами, впал
в совершенное расслабление дума; удалил от себя Бояр опытным, слушал только юным любимцев и не
мотел уже следовать древнему обычаю Государей Российским, которые сами, в присутствии Вельмож,
судили народ свой на дворе Княжеском. Сильные утесняли слабым; Наместники и Тиуны грабили
Россию как Половцы: Всеволод не внимал жалобам. - Чувствуя приближение конца, он послал за
большим сыном в Чернигов и скончался [1093 г.] в объятиям Владимира и Ростислава, орошенный им
искренними слезами: Мристианин набожный, человеколюбивый, трезвый и целомудренный от самой
юности; одним словом, достомвальный между частными людьми, но слабый и, следственно, порочный
на степени Государей.
Великий Ярослав желал, чтобы любимый сын его, со временем наследовав законным образом Киевскую
область, был и во гробе с ним неразлучен: воля нежного отца исполнилась, и Всеволода погребли, на
другой день кончины его, там же, где лежали Ярославовы кости - в Софийском мраме, - с
обыкновенными торжественными обрядами и в присутствии народа, который погребал тогда Государей
как истинным отцов своим, с чувствительностию и слезами, забывая им слабости и помня одни
благодеяния.
|
