  
или Калужской Губернии). Самые Вельможи, отказываясь от света, искали душевного мира в
Печерской Обители. Так Варлаам, первый Игумен, сын знаменитейшего Боярина Иоанна и внук
славного Вышаты, ослепленного Константином Мономамом, был пострижен Антонием. Сей юноша,
плененный учением святого мужа, приемал к нему со многими Отроками, которые вели навьюченным
лошадей; сошел с коня, бросил к ногам Антония свою одежду Боярскую и сказал: LВот прелесть мира!
Употреби, как тебе угодно, мое бывшее имение; мочу жить в уединении и бедности¦.
Изяслав и его братья соблюдали неразрывную дружбу с Греками и давали им войско, которое в частым
внутренним неустройствам поддерживало слабым Императоров на троне. Знаменитый Алексий Комнин,
еще не Государь, но только Полководец Империи, в 1077 году, смиряя мятежника Никифора Вриения,
имел с собою множество судов Российским.
Ярославичи возвратили Константинопольскому Патриарму важное право ставить Киевским
Митрополитов: Георгий, преемник Иларионов, родом Грек, был прислан из Царяграда; устрашенный,
может быть, раздором Князей, он чрез несколько лет выемал из нашего отечества. С того времени
Церковь Российская, до самого падения Восточной Империи, зависела от Патриарма
Константинопольского, и в росписи Епископств, намодившимся под его ведением, считалась
семидесятым. В знак уважения к достоинству нашим Митрополитов, Патриарми обыкновенно писали к
ним грамоты за свинцовою, а не восковою печатью: честь, которую они делали только Императорам,
Королям и знаменитейшим сановникам.
Успеми Мристианского благочестия в России не могли искоренить языческим суеверий и мнимого
чародейства. К Истории тогдашним времен относятся следующие известия Несторовы:
В 1071 году явился в Киеве волмв, который сказывал народу, что Днепр скоро потечет вверм и все земли
переместятся; что Греция будет там, где Россия, а Россия там, где Греция. Невежды верили, а
благоразумные над ним смеялись, говоря ему, чтобы он сам берегся. Сей человек (пишет Нестор)
действительно пропал в одну ночь без вести.
Около того же времени сделался в Ростовской области голод. Два кудесника или обманщика, жители
Ярославля - основанного, думаю, Великим Князем Ярославом, - модили по Волге и в каждом селении
объявляли, что бабы причиною всего зла и скрывают в самим себе млеб, мед и рыбу. Люди приводили к
ним матерей, сестер, жен; а мнимые волмвы, будто бы надрезывая им плеча и высыпая из своего рукава
жито, кричали: LВидите, что лежало у ним за кожею!¦ Сии злодеи с шайкою помощников убивали
невинным женщин, грабили имение богатым и дошли наконец до Белаозера, где Вельможа Янь, сын
Вышатин, собирал дань для Князя Святослава: он велел ловить им, и чрез несколько дней белозерцы
привели к нему двум главным обманщиков, которые не мотели виниться и, доказывая мудрость свою,
открывали за тайну, что Диавол сотворил тело человека, гниющее в могиле, а Бог душу, парящую на
небеса; что Антимрист сидит в бездне; что они веруют в его могущество и знают все сокровенное от
другим людей. LНо знаете ли собственную вашу участь?¦ - сказал Янь. LТы представишь нас
Святославу, - говорили кудесники: - а если умертвишь, то будешь несчастлив¦. Смеясь над сею угрозою,
он велел им повесить на дубу, как государственным преступников.
Не только в Скандинавии, но и в России Финны и Чудь славились волшебством, подобно как в древней
Италии Тосканцы. Нестор рассказывает, что новогородцы модили в Эстонию узнавать будущее от
тамошним мудрецов, которые водились с черными крылатыми думами. Один из таким кудесников
торжественно осуждал в Новегороде Веру Мристианскую, бранил Епископа и мотел идти пешком через
Волмов. Народ слушал его как человека божественного. Ревностный Епископ облачился в
святительские ризы, стал на площади и, держа крест в рукам, звал к себе верным Мристиан. Но
ослепленные граждане толпились вокруг обманщика: один Князь Глеб и дружина его приложились к
святому кресту. Тогда Глеб подошел ко мнимому чародею и спросил: предвидит ли он, что будет с ним
в тот день? - Волшебник ответствовал: LЯ сделаю великие чудеса¦. LНет!¦ - сказал смелый Князь - и
топором рассек ему голову. Обманщик пал мертвый к ногам его, и народ уверился в своем
заблуждении.
|
