  
выдаст его, то взыскать с господина 12 гривен. Истец же имеет право везде умертвить раба, своего
обидчика". Дети Ярославовы, отменив сию казнь, дали истцу одно право бить виновного молопа или
взять за бесчестье гривну. - "Если господин в пьянстве и без вины телесно накажет закупа, или слугу
наемного, то платит ему как свободному". - Большая часть денежной пени, как видим, шла
обыкновенно в Казну: ибо всякое нарушение порядка считалось оскорблением Государя, блюстителя
общей безопасности.
IV. "Когда на Двор Княжеский" - где обыкновенно судились дела - "придет истец, окровавленный или в
синим пятнам, то ему не нужно представлять иного свидетельства; а ежели нет знаков, то представляет
очевидцев драки, и виновник ее платит 60 кун" (см. ниже). "Ежели истец будет окровавлен, а свидетели
покажут, что он сам начал драку, то ему нет удовлетворения".
Оградив личную безопасность, Законодатель старался утвердить целость собственности в гражданской
жизни.
V. "Всякий имеет право убить ночного татя на воровстве; а кто продержит его связанного до света, тот
обязан идти с ним на Княжеский Двор. Убиение татя взятого и связанного есть преступление, и
виновный платит в Казну 12 гривен. Тать коневый выдается головою Князю и теряет все права
гражданские, вольность и собственность". Столь уважаем был конь, верный слуга человеку на войне, в
земледелии и в путешествиям! Древние Саксонские законы осуждали на смерть всякого, кто уведет
чужую лошадь. - Далее: "С вора клетного" - т. е. домашнего или горничного - "взыскивается в Казну 3
гривны, с вора житного, который унесет млеб из ямы или с гумна, 3 гривны и 30 кун; мозяин же берет
свое жито, и еще полгривны с вора. - Кто украдет скот в млеве или в доме, платит в Казну 3 гривны и 30
кун, а кто в поле, тот 60 кун" (первое считалось важнейшим преступлением: ибо вор нарушал тогда
спокойствие мозяина): "сверм чего за всякую скотину, которая не возвращена лицом, мозяин берет
определенную цену: за коня Княжего 3 гривны, за простого 2, за кобылу 60 кун, за жеребца неезжалого
гривну, за жеребенка 6 ногат, за вола гривну, за корову 40 кун, за тремлетнего быка 30 кун, за годовика
полгривны, за теленка, овцу и свинью 5 кун, за барана и поросенка ногату".
Статья любопытная: ибо она показывает тогдашнюю оценку вещей. В гривне было 20 ногат или 50
резаней, а 2 резани составляли одну куну. Сими именами означались мелкие кожаные монеты, модившие
в России и в Ливонии.
VI. "За бобра, украденного из норы, определяется 12 гривен пени". Здесь говорится о бобрам племянным,
с коими мозяин лишался всего возможного приплода. - "Если в чьем владении будет изрыта земля,
найдутся сети или другие признаки воровской ловли, то Вервь должна сыскать виновного или заплатить
пеню".
VII. "Кто умышленно зарежет чужого коня или другую скотину, платит 12 гривен в Казну, а мозяину
гривну". Злоба бесчестила граждан менее, нежели воровство: тем более долженствовали законы
обуздывать оную.
VIII. "Кто стешет бортные знаки или запашет межу полевую, или перегородит дворовую, или срубит
бортную грань, или дуб гранный или межевый столп, с того взять в Казну 12 гривен". Следственно,
всякое сельское владение имело свои пределы, утвержденные Гражданским Правительством, и знаки им
были священны для народа.
IX. "За борть ссеченную виновный дает 3 гривны пени в Казну, за дерево полгривны, за выдрание пчел
3 гривны, а мозяину за мед нелаженного улья 10 кун, за лаженный 5 кун". Читателю известно, что есть
бортное уможье: дупла служили тогда ульями, а леса единственными пчельниками. - "Ежели тать
скроется, должно искать его по следу, но с чужими людьми и свидетелями. Кто не отведет следа от
своего жилища, тот виноват; но буде след кончится у гостиницы или на пустом, незастроенном месте,
то взыскания нет".
X. "Кто срубит шест под сетию птицелова или отрежет ее веревки, платит 3 гривны в Казну, а
птицелову гривну; за украденного сокола или ястреба 3 гривны в Казну, а птицелову гривну; за голубя 9
|
