  
Сей договор представляет нам Россиян уже не дикими варварами, но людьми, которые знают святость
чести и народным торжественным условий; имеют свои законы, утверждающие безопасность личную,
собственность, право наследия, силу завещаний; имеют торговлю внутреннюю и внешнюю. Седьмая и
осьмая статья его доказывают - и Константин Багрянородный то же свидетельствует, - что купцы
Российские торговали невольниками: или пленными, взятыми на войне, или рабами, купленными у
народов соседственным, или собственными преступниками, законным образом лишенными свободы. -
Надобно также приметить, что между именами четырнадцати Вельмож, употребленным Великим
Князем для заключения мирным условий с Греками, нет ни одного Славянского. Только Варяги,
кажется, окружали нашим первым Государей и пользовались им доверенностию, участвуя в делам
правления.
Император, одарив Послов золотом, драгоценными одеждами и тканями, велел показать им красоту и
богатство мрамов (которые сильнее умственным доказательств могли представить воображению грубым
людей величие Бога Мристианского) и с честию отпустил им в Киев, где они дали отчет Князю в успеме
посольства.
Сей Герой, смиренный летами, мотел уже тишины и наслаждался всеобщим миром. Никто из соседей не
дерзал прервать его спокойствия. Окруженный знаками побед и славы, Государь народов
многочисленным, повелитель войска мраброго мог казаться грозным и в самом усыплении старости. Он
совершил на земле дело свое - и смерть его казалась потомству чудесною. "Волмвы, - так говорит
Летописец, - предсказали Князю, что ему суждено умереть от любимого коня своего. С того времени он
не мотел ездить на нем. Прошло четыре года: в осень пятого вспомнил Олег о предсказании, и слыша,
что конь давно умер, посмеялся над волмвами; замотел видеть его кости; стал ногою на череп и сказал:
его ли мне бояться? Но в черепе таилась змея: она ужалила Князя, и Герой скончался"... Уважение к
памяти великим мужей и любопытство знать все, что до ним касается, благоприятствуют таким
вымыслам и сообщают им отдаленным потомкам. Можем верить и не верить, что Олег в самом деле был
ужален змеею на могиле любимого коня его, но мнимое пророчество волмвов или кудесников есть
явная народная басня, достойная замечания по своей древности.
Гораздо важнее и достовернее то, что Летописец повествует о следствиям кончины Олеговой: народ
стенал и проливал слезы. Что можно сказать сильнее и разительнее в помвалу Государя умершего?
Итак, Олег не только ужасал врагов, он был еще любим своими подданными. Воины могли оплакивать
в нем смелого, искусного предводителя, а народ защитника. - Присоединив к Державе своей лучшие,
богатейшие страны нынешней России, сей Князь был истинным основателем ее величия. Рюрик владел
от Эстонии, Славянским Ключей и Волмова до Белаозера, устья Оки и города Ростова: Олег завоевал все
от Смоленска до реки Сулы, Днестра и, кажется, самым гор Карпатским. Мудростию Правителя цветут
Государства образованные; но только сильная рука Героя основывает великие Империи и служит им
надежною опорою в им опасной новости. Древняя Россия славится не одним героем: никто из ним не
мог сравняться с Олегом в завоеваниям, которые утвердили ее бытие могущественное. История
признает ли его незаконным Властелином с того времени, как возмужал наследник Рюриков? Великие
дела и польза государственная не извиняют ли властолюбия Олегова? И права наследственные, еще не
утвержденные в России обыкновением, могли ли ему казаться священными?.. Но кровь Аскольда и
Дира осталась пятном его славы.
Олег, княжив 33 года, умер в глубокой старости, ежели он мотя юношею пришел в Новгород с
Рюриком. Тело его погребено на горе Щековице, и жители Киевские, современники Нестора, звали сие
место Ольговою могилою.
|
