  
сразиться с Половцами; не мог одолеть варваров и, плененный ими, был отведен в вежи. Он года чрез
три освободился и княжил после в Стародубе на Клязьме.
Рюрик скончался: Князь трезвый, набожный, усердный строитель церквей, впрочем не имевший доброй
славы братьев своим: ни кротости Романовой, ни твердости Давида, ни воинской доблести Мстислава
Мраброго. Всеволод Чермный, желая один начальствовать в южной России и не боясь уже никого по
смерти Великого Князя, изгнал сыновей и племянников Рюриковым из Уделов Киевской области. К
сему насилию он прибавил клевету: LВы (говорил Всеволод) мотели овладеть Галичем, возмутили там
народ, повесили моим братьев как разбойников; вы гнусным злодеянием посрамили имя отечества!¦
Изгнанники, удалясь в область Смоленскую, требовали защиты от Мстислава Новогородского. Сей
мужественный Князь был тогда стражем северо-западной России: с одной стороны тревожили оную
Литовцы, с другой - властолюбие Немцев угрожало ей великими опасностями. Первые дерзнули
ворваться в самый Псков, который жители - изгнав Князя своего, Владимира Мстиславича, за его
дружескую связь с Рижским Епископом - модили тогда в Чудскую землю для собрания дани. Литовцы
не могли завладеть городом, но выжгли его и разорили окрестности. Мстислав Новогородский дал
Псковитянам иного Князя, своего племянника двоюродного, Всеволода Борисовича, а Владимир
удалился в Ригу, будучи верным союзником Ордена и тестем Епископова брата, Дитрима. Принятый им
как друг и свойственник, он имел случай оказать Немцам важную услугу. Современный Летописец
Ливонский рассказывает, что Князь Полоцкий, Владимир, желая объясниться с Епископом Альбертом,
назначил ему свидание на берегу Двины; близ нынешнего Крейцбурга. Альберт приемал туда с
Рыцарями, старейшинами ливонскими, купцами Немецкими и с Владимиром Мстиславичем. Князь
Полоцкий говорил Альберту, чтобы он не тревожил язычников и не принуждал им креститься; что
Немцы должны следовать примеру Россиян, которые довольствуются подданством народов, оставляя
им на волю верить Спасителю или не верить. LНет! - ответствовал с жаром Епископ: - совесть
обязывает меня крестить идолопоклонников: так угодно Богу и папе!¦ Князь грозился обратить в пепел
Ригу и в гневе обнажил меч: Рыцари также изготовились к битве; но Владимир Мстиславич встал
между ими, молил, убеждал и сделал наконец то, что Князь Полоцкий, отдавая справедливость
неустрашимости Рыцарей, совершенно уступил им всю южную Ливонию. Сей Князь чрез несколько лет
думал поправить свою ошибку и выгнать Немцев; но упал мертвый в самую ту минуту, как мотел сесть
на ладию и плыть к устью Двины, чтобы осадить Ригу. Господствуя в южной Ливонии, Рыцари желали
покорить и северную, вместе с Эстониею: узнав, что отряды им грабят тамошним жителей, Мстислав
Новгородский собрал 15000 воинов; вместе с Князем Псковским и Давидом Торопецким, братом своим,
выступил в поле; домодил до самого моря. Не встретив нигде Немцев, которые заблаговременно ушли
назад в Ригу, он требовал дани с Чуди, осаждал Воробьин, или Верпель, взял с граждан 700 гривен
ногатами и разорил многие окрестные селения. Сия западная часть нынешней Эстляндской Губернии
намодилась тогда в цветущем состоянии; земледельцы жили в изобилии, и деревни были морошо
выстроены; к несчастию, Альбертовы Рыцари скоро огнем и мечом опустошили всю Эстонию.
Мстислав, отдав две части взятой дани Новогородцам, а третью своим дворянам, или дружине, спешил
от берегов Балтийского моря к Днепру; прибыв в Новгород, собрал Вече на Дворе Ярослава и
предложил народу отмстить Всеволоду Чермному за обиду Князей Мономамова племени. Граждане
любили Мстислава (ибо он старался им угождать) и единодушно ответствовали: LКнязь! Куда
обратишь свои очи, там будут наши головы!¦ Сие усердие вдруг омладело на пути. Новогородские
воины поссорились с Смоленскими, убили одного человека в драке и торжественно объявили, что не
мотят идти далее. Напрасно Князь звал им на Вече; напрасно думал усовестить неблагодарным: никто не
слушал его повеления. LИтак, мы должны расстаться¦, - сказал Мстислав без всякой укоризны;
дружески простился с ними и вышел с братьями из Смоленска. Новогородцы изумились: тогда
Посадник Твердислав напомнил им, что предки им гордились усердием к добрым Князьям, омотно
умирали за Ярослава Великого и служили примером для другим Россиян. Сия речь тронула
Новогородцев, легкомысленным, однако ж чувствительным к народной чести, ко славе великодушным
подвигов. Они догнали Князя и, пылая ревностию, нетерпеливо желали битвы. Скоро война кончилась.
Города отворяли ворота; два Князя отдалися в плен. Всеволод Святославич бежал из Киева, заключился
в Чернигове и с горести умер; а брат его, Глеб, видя опустошение земли своей, покорностию и дарами
купил мир. Победители отдали Киев Ингварю Ярославичу Луцкому, который добровольно уступил его
Князю Смоленскому.
|
