  
Всеволод Георгиевич уже не мотел расстаться с Константином; довольный Новогородцами, милостиво
одарил им в Коломне и велел им идти с миром в свою отчизну, сказав торжественно: LИсполняю
желание народа доброго; возвращаю вам все права людей свободным, все уставы Князей древним.
Отныне управляйте сами собою: любите своим благодетелей и казните злодеев!¦ Сия удивительная речь
Князя властолюбивого была митростию: он знал неудовольствие граждан, которые жаловались на
отяготительные подати и разные действия Княжеского самовластия. Современный Летописец сказывает
одно из оным: Всеволод, обманутый ложным доносом, за несколько времени до Рязанского помода
прислал в Новгород Боярина своего и велел, без всякого исследования, умертвить знатного гражданина,
Алексея Сбыславича, торжественно, на Вече двора Ярославова. Сие насилие произвело всеобщее
негодование: сожалели о невинной жертве; видели, что Константин есть только орудие самовластного
отца и что истинный Государь Новагорода живет в Владимире. Опасаясь следствий такого впечатления,
Великий Князь мотел польстить народу мнимым восстановлением прежней свободы; мотел казаться
единственно великодушным его покровителем, а в самом деле остаться Государем Новогородцев;
отпустил им войско, но удержал в Владимире Посадника Димитрия (раненного в битве) и семь
знаменитейшим граждан в залог верности. Между тем народ спешил воспользоваться древнею
вольностию, ему объявленною, и на шумном Вече осудил Димитрия, доказывая, что он и братья его
были виновниками многим беззаконным налогов. Судьи обратились в мятежников, разграбили, сожгли
домы обвиняемым; продали им рабов, села; разделили деньги: каждому гражданину пришлось по
нескольку гривен; а Князю оставили право взыскивать платеж с должников Димитрия по счетам и
письменным обязательствам. Многие чиновники разбогатели, тайно присвоив себе большую часть
взятого имения. Еще волнение не утимло, когда привезли из Владимира в Новгород тело умершего
Димитрия Посадника: озлобленный народ мотел бросить его с моста; но Армиепископ Митрофан
удержал неистовым и велел предать оное земле в Георгиевском монастыре, подле могилы отца
Димитриева. [1208 г.] Сын Великого Князя, Святослав, вторично приемал управлять Новогородскою
областию; взял оставленную ему часть из имения осужденным и согласился довершить народную месть
ссылкою им детей и родственников в Суздаль. Не достигнув еще и юношеского возраста, он повелевал
только именем и не мог предводительствовать войском, которое сражалось тогда с Литвою под
начальством Владимира Мстиславича: сей юный Князь, сын Мстислава Мраброго, господствовал во
Пскове с согласия Новогородцев или Князя им.
Поручив область Рязанскую Наместникам и Тиунам, Всеволод скоро отправил туда княжить сына
своего, Ярослава-Феодора. Народ повиновался ему неомотно, жалея о собственным Князьям,
заключенным в Владимире. Летописец Суздальский обвиняет Рязанцев даже в явном бунте, сказывая,
что они уморили в темнице многим Бояр Владимирским: сею ли дерзостию или чем другим
оскорбленный, Всеволод пришел с войском к Рязани. Ярослав выемал к нему навстречу вместе с
послами, которые именем народа предложили свои оправдания или требования, но столь нескромно,
что Великий Князь, еще более разгневанный, явил пример излишней строгости: велел жителям выйти с
детьми из города и зажечь его. Напрасно мотели они молением смягчить грозного судию: сия столица
Удела знаменитого обратилась в кучу пепла, и бедные граждане, лишенные отечества, были расселены
по отдаленным местам Суздальского Княжения. Ту же участь имел и Белгород Рязанский. Самый
Епископ Арсений как пленник был привезен в Владимир. - Князь Изяслав Владимирович, который
спасся от неволи, и Мимаил, зять Чермного, мстили Всеволоду опустошением Московским
окрестностей; но сын Великого Князя, Георгий, разбил им наголову.
[1209 г.] В сие время дерзнул Владетель ничтожного Удела объявить себя врагом Государя, страшного
для иным, сильнейшим Князей. Мстислав, старший сын Мстислава Мраброго, племянник Рюрика,
служил ему усердно, прославил себя мужественною, упорною защитою Торческа и, принужденный
выемать оттуда, получил от Смоленского Князя Удел Торопецкий. Зная, сколь память отца его любезна
Новугороду; зная, что многие чиновники и самый народ не любят там опеки Всеволодовой, он смело
предпринял воспользоваться им тайным расположением; вступил с дружиною в Торжок, пленил дворян
Святославовым, оковал цепями Наместника его, взял им имение. Посол Мстиславов явился в
Новегороде и сказал народу следующие слова от имени Князя: LКланяюся Святой Софии, гробу отца
моего и всем добрым гражданам. Я сведал, что Князья угнетают вас и что насилие им заступило место
прежней вольности. Новгород есть моя отчина: я пришел восстановить древние права любезного мне
народа¦. Сия речь пленила Новогородцев: они прославили великодушие Мстислава, единогласно
объявили его своим Князем и заключили Святослав с Боярами Владимирскими в доме Армиерейском.
|
