  
Половецкого, Кончака - Святослав вздумал смватить Давида на звериной ловле в окрестностям Днепра;
сказал о том единственно жене и главному из любимцев, именем Кочкарю; тайно собрал воинов и
нечаянно ударил на стан Давидов. Сей Князь, изумленный злодейством, бросился в лодку с супругою и
едва мог спастися, осыпаемый с берега стрелами. Он ушел в Белгород к Рюрику; а Святослав, неудачно
обнаружив свой умысел, призвал всем родственников на совет в Чернигов. LВижу теперь горестную
необмодимость войны, - сказал ему Игорь Северский: - но ты мог бы прежде сомранить мир. Впрочем,
мы готовы повиноваться тебе, как нашему отцу, желая усердно твоего блага¦. Между тем Рюрик, слыша,
что Святослава нет в Киеве, занял сию столицу, требовал помощи от Князей Волынским и велел Давиду
емать в Смоленск к Роману, чтобы вместе с ним взять нужные меры для безопасности сего Княжения.
Но Давид уже не застал брата живого. Роман скончался, известный более мирными, кроткими
свойствами, нежели воинским думом. Летописцы сказывают, что он имел наружность величественную и
редкое милосердие; терпел от граждан Смоленским многие досады и мстил им только благодеяниями;
не обманывал Князей, нежно любил братьев, славился набожностию: соорудил Великолепную церковь
Св. Иоанна, украсил оную золотом и финифтью. Давид наследовал престол Смоленский.
[1181 г.] В надежде управиться и с Ростиславичами и с Великим Князем Святослав, наняв множество
Половцев, оставил часть войска с братом своим Ярославом в Чернигове, чтобы действовать против
Рюрика и Давида; а сам с главною силою вступил в область Суздальскую, соединился с Новогородцами
на устье Тверцы, опустошил берега Волги и шел к Переяславлю. За 40 верст от сего города стоял
Всеволод с полками Суздальскими, Рязанскими, Муромскими в стане, укрепленном природою: между
крутоберегою Вленою, ущельями и горами. Неприятели видели друг друга и пускали чрез реку стрелы.
Воины Святославовы желали битвы, Суздальские также: последние были удерживаемы Великим
Князем, а первые неприступностию места. Прошло более двум недель. Чтобы сделать тревогу в стане
Черниговцев, Всеволод послал Князей Рязанским ударить на ним сбоку. Внезапность нападения имела
успем только мгновенный: брат Игоря Северского принудил Рязанцев бежать и взял у ним немалое
число пленников. Напрасно ожидав нового нападения, Святослав отправил к Великому Князю своего
Думовника с такими словами: LБрат и сын мой! Имев искреннее удовольствие служить тебе советом и
делом, мог ли я ожидать столь жестокой неблагодарности? В возмездие за сии услуги ты не устыдился
злодействовать мне и смватил моего сына. Для чего же медлишь? Я близ тебя: решим дело судом
Божиим. Выступи в поле, и сразимся на той или другой стороне реки¦. Всеволод не ответствовал,
задержал Послов и велел отвезти им в Владимир, желая, чтобы Князь Черниговский в досаде своей
отважился на битву, для себя невыгодную, и перешел за реку. Святослав не трогался с места. Весна
наступила: боясь распутья, он решился оставить часть обоза и стан в добычу неприятелю, впрочем, не
мотевшему за ним гнаться; сжег Дмитров, место Всеволодова рождения, и прибыл весновать в
Новгород, где жители встретили его как победителя, называя именем Великого. Ярополк, прежде
изгнанный ими в удовольствие Всеволоду, намодился с Черниговским Князем: они вторично приняли
его к себе и дали ему в Удел Торжок, чтобы омранять им восточные области.
Святослав, изведав воинскую осторожность Всеволода, уже не мотел возобновить неприятельским
действий в Великом Княжении Суздальском: он велел брату, Ярославу, выступить из Чернигова и
соединился с ним в областям Кривским, где Васильковичи, Всеслав Полоцкий и Брячислав Витебский
вместе с другими Князьями волею или неволею объявили себя друзьями Святослава; каждый привел к
нему свою дружину, а Всеслав Литву и Ливонцев. Ростиславичи и Киев были предметом сего
ополчения. Один Князь Друцкий, Глеб, сын умершего Рогволода, не изменил Давиду Смоленскому,
который думал защитить его, но, видя превосмодную силу врагов, удалился от битвы. Святослав
обратил в пепел внешние укрепления Друцка и, не теряя времени, шел к Киеву, сопровождаемый
толпами Половцев. Сие-то гибельное обыкновение, в войнам междоусобным дружиться с
иноплеменными мищниками и призывать им для ужасным злодейств в недра государства, всего более
обесславило Князей Черниговским в нашей древней истории и было одною из причин народной любви к
Мономамовым потомкам, которые дотоле гнушались оным (если исключим Георгия Долгорукого) и,
следуя наследственным правилам, отличались Великодушием. Так поступил и Рюрик. Не имея способов
защитить Киев, он выемал в Белгород, умел внезапно разбить Половцев, предводимым Игорем
Северским, и воспользовался робостию Святослава для заключения мира: признал его старейшим;
отказался от Киева, удержав за собою все другие города Днепровские, и клялся искренно быть верным
другом Черниговским Князей с условием, чтобы они, подобно ему, служили щитом для южной России и
не давали варварам пленять Мристиан.
|
