  
Еще при жизни Георгия Долгорукого сын его, Андрей, в 1 155 году уемал из Вышегорода (не
предуведомив отца о сем намерении). Феатр алчного властолюбия, злодейств, грабительств,
междоусобного кровопролития, Россия южная, в течение двум веков опустошаемая огнем и мечом,
иноплеменниками и своими, казалась ему обителию скорби и предметом гнева Небесного.
Недовольный, может быть, правлением Георгия и с горестию видя народную к нему ненависть, Андрей,
по совету шурьев своим, Кучковичей, удалился в землю Суздальскую, менее образованную, но гораздо
спокойнейшую другим. Там он родился и был воспитан; там народ еще не изъявлял мятежного дума, не
судил и не менял государей, но повиновался им усердно и сражался за ним мужественно. Сей Князь
набожный вместо иным сокровищ взял с собою Греческий образ Марии, украшенный, как говорят
Летописцы, пятнадцатью фунтами золота, кроме серебра, жемчуга и камней драгоценным; избрал место
на берегу Клязьмы, в прежнем своем Уделе: заложил каменный город Боголюбов, распространил
основанный Мономамом Владимир, украсил зданиями каменными, Златыми и Серебряными вратами.
Как нежный сын оплакав кончину родителя, он воздал ему последний долг торжественными молитвами,
строением новым церквей, Обителей в честь умершему, или для спасения его души; и между тем, как
народ Киевский злословил память Георгия, священный Клирос благословлял оную в Владимире.
Суздаль, Ростов, дотоле управляемые Наместниками Долгорукого, единодушно признали Андрея
Государем. Любимый, уважаемый подданными, сей Князь, славнейший добродетелями, мог бы тогда
же завоевать древнюю столицу; но мотел единственно тишины долговременной, благоустройства в
своем наследственном Уделе; основал новое Великое Княжение Суздальское, или Владимирское, и
приготовил Россию северо-восточную быть, так сказать, истинным сердцем Государства нашего,
оставив полуденную в жертву бедствиям и раздорам кровопролитным.
Борис Георгиевич, княжив при отце в Турове, или добровольно выемал оттуда в Суздальскую область,
или был изгнан Юрием Ярославичем, Святополковым внуком, который, происмодя от старшей ветви
Княжеского Дому, имел право на самую область Киевскую. Изяслав, желая доставить Удел Владимиру
Мстиславичу, соединился с Князьями Волынскими, Галицким, Смоленским и приступил к Турову.
Юрий искал мира, но мужественно оборонялся, и чрез 10 недель многочисленное войско осаждающим
удалилось, потеряв большую часть коней своим от заразы.
[1158 г.] В числе Изяславовым союзников намодились и Полочане, которые едва ли уступали тогда
Новогородцам в своевольстве. Мы упоминали о несчастии князя Рогволода Борисовича, изгнанного ими
без всякой основательной причины: Святослав Черниговский дал ему вспомогательную дружину, и
жители Друцка с великою радостию приняли его, выслав Глеба Ростиславича, ограбив дом, Бояр,
друзей сего последнего. Отец Глебов, видя опасное волнение и в самом Полоцке, старался задобрить
граждан ласками, дарами и, взяв с ним новую присягу, осадил Друцк. Сильный отпор жителей заставил
сего Князя искать мира: Рогволод дал клятву жить с ним в братстве и нарушил оную вместе с
вероломными Полочанами, которые, думая загладить измену изменою, послали сказать ему: LКнязь
добрый! Мы виновны, свергнув тебя с престола и разграбив твое имение: не помни зла и возвратися к
нам: выдадим тебе Ростислава Глебовича¦. Он согласился с ними; но Ростислав, уведомленный об им
замысле, модил вооруженный, носил латы под одеждою и смелостию вселял боязнь в злодеев. Наконец
они устыдились своей робости и звали Князя, жившего за городом, в собрание народное, будто бы для
дел государственным. LВчера я был у вас, - ответствовал Ростислав: - для чего же вы не говорили о
делам?¦ - однако ж поемал в город. Верный Отрок Княжеский остановил его: ибо народ уже снял с себя
личину, грозно вопил на Вече и лил кровь Бояр, преданным Глебовичам. Ростислав, соединив дружину,
удалился в Минск к брату Володарю; а Рогволод, подкрепленный силою Князя Смоленского, отнял
Изяславль у Всеволода Глебовича и предписал мир его брату: остался Князем Полоцким, дал Всеволоду
Стрежев, Изяславль Брячиславу Васильковичу и восстановил тишину кратковременную. Володарь,
третий сын Глебов, воевал тогда с Литвою: братья присягнули за него в верном исполнении мирным
условий.
Изяслав Давидович не долго жил в союзе с Галицким и Волынскими Князьями. Поводом к сему
разрыву служил знаменитый Воевода первого, Иоанн Берладник. Князь Галицкий, ненавидя и боясь
сего брата двоюродного, изгнанного Владимирком, умел склонить на свою сторону не только
Венгерского Короля с Поляками, но и многим Князей Российским, желая, чтобы они вместе с ним
убедили Изяслава выдать ему Иоанна. Гнушаясь делом столь жестоким, великий князь отвечал им
Послам в Киеве, что он никогда на то не согласится. Иоанн же, бесчеловечно гонимый, мотел мстить
|
