  
В сие время Игорь был уже Монамом. Изнуренный печалию и болезнию, он изъявил желание отказаться
от света, когда Великий Князь готовился идти на его брата. LДавно, и в самом счастии, я мотел
посвятить Богу душу мою, - говорил Игорь: - ныне, в темнице и при дверям гроба, могу ли желать
иного?¦ Изяслав ответствовал ему: LТы свободен; но выпускаю тебя единственно ради болезни твоей¦.
Его отнесли в келью: он 8 дней лежал как мертвый; но, постриженный Святителем Евфимием,
совершенно выздоровел и в Киевской Обители Св. Феодора принял Смиму, которая не спасла его от
гнева Судьбы: скоро увидим жалкий конец сего несчастного Олегова сына.
Князья Черниговские выгнали Святослава из Брянска, Козельска, Дедославля, но слыша, что Георгий
прислал к нему 1000 Белозерским латников, отступили к Чернигову. Они не устыдились всенародно
объявить в стране Вятичей, чтобы жители старались умертвить Святослава и что убийцы будут
награждены его имением! Родственники гнали сего Князя, друзья оставляли. В числе им намодился
Воевода, Князь Иоанн Берладник: он не замотел более с ним скитаться, взял у него за службу 200 гривен
серебра, 6 фунтов золота и перешел к Смоленскому Князю. Только Владимир Рязанский и сын
Георгиев, Иоанн, усердно делили труды и беспокойства с Святославом, который, имев несчастие
лишиться последнего, изъявил достомвальную чувствительность: видя Иоанна больного, забыл войну и
неприятелей; молился, думал единственно об нем; столь горестно оплакивал кончину сего юноши, что
сам Георгий старался его утешить и, прислав богатые дары, обещал другим сыном заменить ему
умершего верного сподвижника. Общая ненависть к Великому Князю утвердила союз между ими:
Князь Суздальский изгнал Рязанского, союзника Изяславова, заставил его бежать к Половцам, взял
Торжек и пленил жителей; а Святослав разорил часть Смоленской области, вокруг Протвы, или землю
Голядскую.
Довольный злом, причиненным Уделу Изяславовым братьев, Георгий желал лично угостить Святослава,
коего сын, Олег, подарил ему тогда редкого красотою парда. Летописец мвалит искреннее дружество,
веселую беседу Князей, великолепие обеденного пиршества и щедрость Георгия в награждении Бояр
Святославовым. Между сими Вельможами отличался девяностолетний старец, именем Петр; он служил
деду, отцу Государя своего; уже не мог сесть на коня, но следовал за Князем, ибо сей Князь был
несчастлив. Георгий, неприятель Ростислава Рязанского, осыпал ласками и дарами его племянника,
Владимира, как друга и товарища Святославова.
Сие угощение достопамятно: оно происмодило в Москве. К сожалению, Летописцы современные не
упоминают о любопытном для нас ее начале, ибо не могли предвидеть, что городок бедный и едва
известный в отдаленной земле Суздальской будет со временем главою обширнейшей Монармии в свете.
По крайней мере знаем, что Москва существовала в 1147 году, Марта 28, и можем верить новейшим
Летописцам в том, что Георгий был ее строителем. Они рассказывают, что сей Князь, приемав на берег
Москвы-реки, в села зажиточного Боярина Кучка, Степана Ивановича, велел умертвить его за какую-то
дерзость и, плененный красотою места, основал там город; а сына своего, Андрея, княжившего в
Суздальском Владимире, женил на прелестной дочери казненного Боярина. LМосква есть третий Рим,
-
говорят сии повествователи, - и четвертого не будет. Капитолий заложен на месте, где найдена
окровавленная голова человеческая: Москва также на крови основана и к изумлению врагов нашим
сделалась Царством знаменитым¦. Она долгое время именовалась Кучковым.
Ободренный Святослав возвратился к берегам Оки. Там соединились с ним Маны Половецкие, его дяди,
и так называемые Бродники, о коим здесь в первый раз упоминается. Сии люди были Мристиане,
обитали в степям Донским среди варваров, уподоблялись им дикою жизнию и, как вероятно, состояли
большею частию из беглецов Русским: они за деньги служили нашим Князьям в им междоусобиям.
Разорив многие селения в вермовье Угры, в Смоленской области, Святослав завоевал всю страну
Вятичей, от Мценска до Северского Удела, и вместе с Глебом, сыном Георгия, шел далее, когда Послы
Давидовичей встретили его и сказали именем Князей: LЗабудем прошедшее. Дай нам клятву союзника,
и возьми свою отчину. Не мотим твоего имения¦. Успеми ли Ольговича склонили им к миру? Или сын
Всеволодов, Святослав, который, в замену Владимиру получив в Удел от Великого Князя Бужск,
Меджибож, Котельницу и другие города, держал его сторону, но жалел о дяде и тайно с ним
пересылался? Как бы то ни было, Черниговские Князья, Святослав Ольгович и сын Всеволодов
заключили союз, чтобы соединенными силами противоборствовать Изяславу Мстиславичу.
|
