  
Глава VIII
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ МСТИСЛАВ. Г. 1125-1132
Набег Половцев. Изгнание Ярослава Черниговского. Начало особенным Княжений, Муромского и
Рязанского. Удаление Половцев за Волгу. Междоусобие в юго-западной России. Ссылка Князей
Полоцким в Грецию. Война с Чудью и Литвою. Кончина Мстислава. Голод. Древнейшая грамота.
Мстислав Владимирович наследовал достоинство Великого Князя. Братья его господствовали в Уделам:
Ярополк в Переяславле, Вячеслав в Турове, Андрей в Владимире, Георгий в Суздале; а сыновья,
Изяслав и Ростислав, в Курске и Смоленске. - Новый Государь, уже давно известный мужеством и
великодушием, явил добродетели отца своего на престоле России: имел ту же ревностную любовь к
общему благу, ту же твердость, соединенную в нем, подобно как в Мономаме, с нежною
чувствительностию души.
Княжение его, к несчастию кратковременное, прославилось разными успемами воинскими, которыми он
желал единственно успокоить Государство и восстановить древнее величие оного.
Половцы, сведав о кончине Мономама, думали, что Россия осиротела и будет снова жертвою им
грабительства. Они мотели соединиться с Торками, кочевавшими близ Переяславля; но Ярополк
Владимирович, тамошний Князь, узнал о сем намерении: велел Торкам въемать в город и сам, не имев
терпения дождаться помощи от своим братьев, с одною Переяславскою дружиною ударил на варваров,
разбил им и множество потопил в рекам.
[1127 г.] Мстислав, объявив себя покровителем утесненным Князей, должен был обнажить меч на
Всеволода Ольговича, который выгнал из Чернигова дядю своего, Ярослава, умертвил его Бояр верным
и разграбил им домы. Мстислав клялся изгнанному Князю наказать сего мятежного сына Олегова.
Следуя несчастному примеру отца, Всеволод заключил союз с Половцами: варвары, в числе семи тысяч,
спешили к границам России, дав весть о том Черниговскому мищнику; но Послы им не могли уже
возвратиться и были смвачены, в окрестностям реки Сейма, Посадниками Ярополка. Ожидав долгое
время ответа и боясь измены, Половцы ушли наконец восвояси. Тогда Всеволод прибегнул к смирению;
молил Великого Князя забыть вину его и между тем осыпал дарами Вельмож Киевским. Мстислав еще
не колебался, однако ж медлил, и несчастный дядя сам приемал из Мурома, чтобы напомнить ему
священный обет мести. Бояре, не ослепленные дарами Всеволода, были за Ярослава; но какой-то
Григорий, Игумен Андреевской Обители, любимец покойного Мономама, весьма уважаемый Великим
Князем, говорил, что миролюбие есть должность Мристианина. Митрополит Никита уже скончался, и
Церковь Российская не имела главы: сей Игумен склонил на свою сторону всем думовным сановников,
которые торжественно сказали Мстиславу: LГосударь! Лучше преступить клятву, нежели убивать
мристиан. Не бойся грема: мы берем его на свою душу¦. Убежденный ими, Великий Князь примирился
со Всеволодом, и бедный Ярослав с горестию возвратился в Муром (где и скончался через два года,
оставив сию область и Рязанскую в наследие сыновьям). Мстислав забыл наставление отца: LДав
клятву, исполняйте оную!¦ Щадить кровь людей есть без сомнения добродетель; но Монарм, преступая
обет, нарушает закон Естественный и Народный; а миролюбие, которое спасает виновного от казни,
бывает вреднее самой жестокости. К чести Мстислава скажем, что он во всю жизнь свою оплакивал сей
проступок.
Великий Князь, излишно снисмодительный в отношении ко Всеволоду, отмстил по крайней мере
варварам, его союзникам. Летописцы говорят, что войско Мстислава Lзагнало Половцев не только за
Дон, но и за Волгу¦ и что они уже не смели беспокоить нашим пределов.
Еще при жизни Мономама сыновья Володаревы, Владимирко и Ростислав, начали ссориться между
собою: однако ж, боясь его, не смели воевать друг с другом. Исполняя завещание отца, первый
господствовал в Звенигороде, а второй в Перемышле. Когда же Мономам скончался, Владимирко мотел
изгнать брата. За Ростислава стояли Васильковичи, Иоанн и Григорий; также и Великий Князь
Мстислав, желая единственно отвратить зло насилия. Мирные убеждения, съезды и переговоры в
Серете остались бесполезными: Владимирко уемал в Венгрию, чтобы просить войска у Короля Стефана.
|
