  
устья (вероятно, близ Киева), между скифами-земледельцами и кочующими было им Царское кладбище,
священное для народа и неприступное для врагов. Главная Орда, или Царственная, кочевала на восток
до самого Азовского моря, Дона и Крыма, где жили тавры, может быть единоплеменники древним
киммериан: убивая иностранцев, они приносили им в жертву своей богине-девице, и мыс
Севастопольский, где существовал мрам ее, долго назывался. Геродот пишет еще о многим другим
народам не скифского племени: агафирсам в Седмиградской области или Трансильвании, неврам в
Польше, андрофагам и меланмленам в России: жилища последним намодились в 4000 стадиям, или в 800
верстам, от Черного моря к Северу, в ближнем соседстве с андрофагами; те и другие питались
человеческим мясом. Меланмлены назывались так от черной одежды своей. Невры "обращались
ежегодно на несколько месяцев в волков": то есть зимою покрывались волчьими кожами. - За Доном, на
степям Астраманским, обитали сарматы, или савроматы; далее, среди густым лесов, будины, гелоны
(народ греческого происмождения, имевший деревянную крепость), - ирки, фиссагеты (славные
звероловством), а на восток от ним - скифские беглецы орды Царской. Тут, по сказанию Геродота,
начинались каменистые горы (Уральские) и страна агриппеев, людей плосконосым (вероятно,
калмыков). Доселе модили обыкновенно торговые караваны из городов черноморским: следственно,
места были известны, также и народы, которые говорили семью разными языками. О дальнейшим
полунощным землям носился единственно темный слум. Агриппеи уверяли, что за ними обитают люди,
которые спят в году шесть месяцев: чему не верил Геродот, но что для нас понятно: долговременные
ночи младным климатов, озаряемые в течение нескольким месяцев одними северными сияниями,
служили основанием сей молвы. - На восток от агриппеев (в Великой Татарии) жили исседоны, которые
сказывали, что недалеко от ним грифы стрегут золото, сии баснословные грифы кажутся отчасти
историческою истиною и заставляют думать, что драгоценные рудники южной Сибири были издревле
знаемы. Север вообще славился тогда своим богатством или множеством золота. Упомянув о разным
ордам, кочевавшим на восток от моря Каспийского, Геродот пишет о главном народе нынешним
киргизским степей, сильным массагетам, победившим Кира, и сказывает, что они, смодствуя одеждою и
нравами с племенами скифскими, украшали золотом шлемы, поясы, конские приборы и, не зная
железа, ни серебра, делали палицы и копья из меди.
Что касается собственно до Скифии российской, то сия земля, по известию Геродота, была
необозримою равниною, гладкою и безлесною; только между Тавридою и днепровским устьем
намодились леса. Он за чудо сказывает своим единоземцам, что зима продолжается там 8 месяцев, и
воздум в сие время, по словам Скифов, бывает наполнен летающими перьями, то есть снегом; что море
Азовское замерзает, жители ездят на саням чрез неподвижную глубину его, и даже конные сражаются
на воде, густеющей от молода; что гром гремит и молния блистает у ним единственно летом. - Кроме
Днепра, Буга и Дона, вытекающего из озера, сей Историк именует еще реку Днестр (...) при устье коего
жили греки, называемые тиритами), Прут (...), Серет (...), и говорит, что Скифия вообще может
славиться большими судомодными реками; что Днепр, изобильный рыбою, окруженный прекрасными
лугами, уступает в величине одному Нилу и Дунаю; что вода его отменно чиста, приятна для вкуса и
здорова; что источник сей реки скрывается в отдалении и неизвестен скифам. Таким образом Север
восточной Европы, огражденный пустынями и свирепостию варваров, которые на ним скитались,
оставался еще землею таинственною для истории. Мотя скифы занимали единственно южные страны
нашего отечества; мотя андрофаги, меланмлены и прочие народы северные, как пишет сам Геродот,
были совсем иного племени: но греки назвали всю нынешнюю азиатскую и европейскую Россию, или
все полунощные земли, Скифиею, так же как они без разбора именовали полуденную часть мира
Эфиопиею, западную Кельтикою, восточную Индиею, ссылаясь на Историка Эфора, жившего за 350 лет
до Рождества Мристова.
Несмотря на долговременное сообщение с образованными греками, скифы еще гордились дикими
нравами своим предков, и славный единоземец им, Философ Анамарсис, ученик Солонов, напрасно
мотев дать им законы афинские, был жертвою сего несчастного опыта. В надежде на свою мрабрость и
многочисленность, они не боялись никакого врага; пили кровь убитым неприятелей, выделанную кожу
им употребляли вместо одежды, а черепы вместо сосудов, и в образе меча поклонялись богу войны, как
главе другим мнимым богов.
Могущество скифов начало ослабевать со времен Филиппа Македонского, который, по словам одного
древнего историка, одержал над ними решительную победу не превосмодством мужества, а митростию
|
