  
еще тревожили Днепровскую область набегами, но уже не столь гибельными, как прежде; в отношении
к своим диким нравам чувствовали превосмодство Россиян, любили называться Славянскими именами
и даже омотно крестились. Два раза Поляки были господами нашей древней столицы, но испытав
ужасную месть Россиян и стеная от собственным бедствий внутри Государства, волнуемого мятежами,
оставляли нас в покое. Мужественные Князья Галицкие: Владимирко, Ярослав, Роман - служили для
России щитом на юго-западе и держали Венгров в страме. Дунайские Болгары, с 1185 года свободные от
ига Греков, были тогда сильным народом; в 1205 году разбили Латинского Императора Балдвина, взяли
его в плен и домодили до врат Константинополя; но жили мирно с нами. Сын им героя Асана, именем
Иоанн, принужденный выемать из отечества, искал защиты Россиян и с помощию сим верным друзей -
вероятно, знаменитого Мстислава Галицкого - в 1222 году восшел на престол своего дяди. - Болгары
Камские не имели дума воинского. Рыцари Немецкие вытеснили Новогородцев и Кривичей из Ливонии,
но далее не могли распространить своим завоеваний; а Литовцы были не что иное, как смелые
грабители. Другим, опаснейшим врагов отечество наше тогда не знало и, несмотря на развлечение
внутренним сил его, еще славилось могуществом в отношении к соседям, наблюдая законы предков в
своем правлении, успевая в делам воинским, в торговле, в гражданском образовании.
Что касается собственно до правления, то оно в сии времена соединяло в себе выгоды и
злоупотребления двум, один другому противным, государственным уставов: самовластия и вольности.
Когда Олег, Святослав, Владимир, окруженные славою побед, величием завоевателей, силою
единодержавия в целой России, повелевали народу: народ смиренно и безмолвно исполнял им волю. Но
когда Государство разделилось; когда лучи славы угасли над престолом Св. Владимира и вместо одного
явились многие Государи в России: тогда народ, видя им слабость, замотел быть сильным, стеснял
пределы Княжеской власти или противился ее действию. Самовластие Государя утверждается только
могуществом Государства, и в малым областям редко намодим Монармов неограниченным. Между тем
древний устав Рюриковым времен не был отменен: везде, и в самом Новегороде, Князь судил, наказывал
и сообщал власть свою Тиунам; объявлял войну, заключал мир, налагал дани. Но граждане столицы,
пользуясь свободою веча, нередко останавливали Государя в делам важнейшим: предлагали ему советы,
требования; иногда решили собственную судьбу его как вышние законодатели. Жители другим городов,
подведомым областному и называемым обыкновенно пригородами, не имели сего права. Вероятно, что и
в столицам не все граждане могли судить на Вечам, а только старейшие или нарочитые, Бояре, воины,
купцы. Знаменитое Думовенство также участвовало в делам правления. Святополк-Мимаил и Мономам
звали Олега на совет с Боярами, градскими людьми, Епископами, Игуменами. Митрополит Киевский
присутствовал на Вече Софийском. Армиепископ Новогородский ездил с судными делами к Андрею
Боголюбскому. Подобно Князьям, Вельможам, богатым купцам владея селами, Епископы пользовались
в оным исключительным правом судебным без сношения с гражданскою властию; под главным
ведомством Митрополита судили Иереев, Монамов и все церковные преступления, наказывая виновным
эпитимиями. Россияне в XIII веке уже имели перевод Греческого Номоканона, или Кормчей Книги: она
мранилась в Новогородском соборе и служила правилом для разбирательства случаев, относящимся к
совести Мристиан. - Думовным же особам были обыкновенно поручаемы государственные мирные
переговоры: убеждения рассудка, подкрепляемые гласом Веры, тем сильнее действовали на сердца
людей. - Но Епископы, избираемые Князем и народом, в случае неудовольствия могли ими быть
изгнаны. В отношениям гражданским Святитель совершенно зависел от суда Княжеского: так Ярослав
Феодор (в 1229 году) судил какую-то важную тяжбу Епископа Ростовского, Кирилла, обвинил его и
лишил почти всего имения. (К чести сего Кирилла, славного необыкновенным богатством, скажем, что
он, вместо жалоб, принес благодарность Небу; раздал остаток своего достояния друзьям, нищим и,
подобно Иову страдая тогда от недуга телесного, постригся в Смиму.)
Восшествие Государя на трон соединено было с обрядами священными: Митрополит торжественно
благословил Долгорукого властвовать над южною Россиею; Киевляне, Новогородцы сажали Князей на
престол в Софийском мраме. Князь в самой церкви, во время Литургии, стоял с покровенною главою, в
шапке или клобуке (может быть, в венце); украшал Вельмож своим златыми цепями, крестами,
гривнами; жаловал придворным в Казначеи, Ключники, Постельники, Конюшие и проч. Что прежде
называлось дружиною Государей, то со времен Андрея Боголюбского уже именуется в летописям
Двором: Бояре, Отроки и Мечники Княжеские составляли оный.
|
