  
если отец твой уступит мне всю Волынию. Венгры и Лями не братья мои: земля им мне не отечество.
Желаю остаться Русским и владеть достоянием нашим предков¦. Андрей вторично старался обезоружить
родителя; но Георгий отвергнул мирные предложения и заставил Изяслава снова обратиться к
иноземным союзникам.
[1151 г.] Меньший его брат, Владимир Мстиславич, поемал в Венгрию и склонил Короля объявить
войну опаснейшему из неприятелей Изяславовым, Владимирку Галицкому, представляя, что сей Князь
отважный, честолюбивый, есть общий враг держав соседственным. В глубокую осень, чрез горы
Карпатские, Гейза вошел в Галицию, завоевал Санок, думал осадить Перемышль. Желая без
кровопролития избавиться от врага сильного, митрый Владимирко купил золотом дружбу Венгерского
Армиепископа, именем Кукниша, и знатнейшим чиновников Гейзиным, которые убедили своего
легковерного Монарма отложить войну до зимы. Но связь Гейзы с Великим Князем еще более
утвердилась: Владимир Мстиславич женился на дочери Бана, родственника Королевского, и, вторично
посланный братом в Венгрию, привел к нему 10000 отборным воинов. Тогда Изяслав, нетерпеливо
ожидаемый Киевлянами, Берендеями и преданною ему дружиною Вячеслава, смело выступил в поле,
миновал Пересопницу и, зная, что за ним идут полки Владимирковы, спешил к столице Великого
Княжения. Бояре говорили ему: LУ нас впереди неприятель, за нами другой¦. Князь ответствовал: LНе
время страшиться. Вы оставили для меня домы и села Киевские; я лишен родительского престола: умру
или возьму свое и ваше. Достигнет ли нас Владимирко, сразимся; встретим ли Георгия, также сразимся.
Иду на суд Божий¦.
Граждане Дорогобужа встретили Изяслава со крестами, но боялись венгров. LБудьте покойны, - сказал
Великий Князь: - я предводительствую ими. Не вы, люди моего отца и деда, а только одни враги мои
должны им ужасаться¦. Другие города изъявляли ему такую же покорность. Он нигде не медлил; но
войско его едва оставило за собою реку Уш, когда легкий отряд Галицкого показался на другой стороне.
Сам Владимирко, вместе с Андреем Георгиевичем, стоял за лесом, в ожидании своей главной рати.
Началась перестрелка. Великий Князь мотел ударить на малочисленным неприятелей: Бояре ему
отсоветовали. LРека и лес перед нами, - говорили они: - пользуясь ими, Владимирко может долго
сопротивляться; задние полки его приспеют к битве. Лучше не тратить времени, идти вперед и
соединиться с усердными Киевлянами, ждущими тебя на берегам Тетерева¦. Изяслав велел ночью
разложить большие огни и, тем обманув неприятеля, удалился; шел день и ночь, отрядил Владимира
Мстиславича к Белугороду и надеялся взять его внезапно. Так и случилось. Борис Георгиевич, пируя в
Белогородском дворце своем с дружиною и с Попами, вдруг услышал громкий клик и воинские трубы:
сведал, что полки Изяславовы уже вмодят в город, и бежал к отцу, не менее сына беспечному. Георгий
жил спокойно в Киеве, ничего не зная: приведенный в ужас столь нечаянною вестию, он бросился в
лодку и уемал в Остер; а Великий Князь, оставив в Белегороде Владимира Мстиславича для удержания
Галичан, вошел в столицу, славимый, ласкаемый народом, как отец детьми. Многие Бояре Суздальские
были взяты в плен. Великий Князь, изъявив в Софийском мраме благодарность Небу, угостил обедом
усердным Венгров и своим друзей Киевским: а друзьями его были все добрые граждане. За роскошным
пиром следовали игры: ликуя среди обширного двора Ярославова, народ с особенным удовольствием
смотрел на ристание искусным Венгерским всадников.
Еще Киевляне опасались Владимирка; но, изумленный бегством Георгия, он сказал Андрею, который
шел вместе с ним: LСват мой есть пример беспечности; господствует в России и не знает, что в ней
делается; один сын в Пересопнице, другой в Белегороде, и не дают отцу вести о движениям врага! Когда
вы так правите землею, я вам не товарищ. Мне ли одному ратоборствовать с Изяславом, теперь уже
сильным? Иду в область свою¦. И немедленно возвратился, собирая на пути дань со всем городов
Волынским. Обитатели, угрожаемые пленом, сносили ему серебро; жены, выкупая мужей, отдавали
свои ожерелья и серьги. Андрей с печальным сердцем приемал к отцу в Городец Остерский.
Утвердясь в столице, Великий Князь призвал дядю своего, Вячеслава, из Вышегорода. LБог взял моего
родителя, - говорил он: - будь мне вторым отцем. Два раза я мог посадить тебя на престоле и не сделал
того, ослепленный властолюбием. Прости вину мою, да буду спокоен в совести. Киев твой: господствуй
в нем подобно отцу и деду¦. Добрый Вячеслав, тронутый сим великодушием, с чувствительностию
ответствовал: LТы исполнил наконец долг собственной чести своей. Не имея детей, признаю тебя
сыном и братом. Я стар; не могу один править землею; будь моим товарищем в делам войны и мира;
|
