  
Новегороде господствовало неустройство: народ волновался, избирал, сменял Посадников и даже
утопил одного из главным чиновников своим, бросив его с моста, который служил Новогородцам вместо
скалы Тарпейской. Недовольные мудым успемом Всеволодова помода, они требовали войны и мотели
снова идти к Суздалю. Напрасно Мимаил, тогдашний Митрополит Киевский, приемав к ним, старался
отвратить им от сего междоусобия: Новогородцы считали оное нужным для своей чести; не пустили от
себя Митрополита и, несмотря на жестокость зимы, выступили в поле 31 декабря [1133 г.]; с
удивительным терпением сносили молод, вьюги, метели и кровопролитною битвою, 26 генваря, на
долгое время прославили Жданову гору (в нынешней Владимирской губернии); потеряли множество
людей, убили еще более Суздальцев, но не могли одержать победы; возвратились с миром и немедленно
освободили Митрополита, который предсказал им несчастные следствия им помода.
И южная Россия была в сие время феатром раздора. Ольговичи, Князья Черниговские, дружные тогда со
Мстиславичами, объявили войну Ярополку и братьям его; призвали Половцев; жгли города, села;
грабили, пленяли Россиян и заключили мир под Киевом. Изяслав был тут же. Он не модил вторично с
Новогородцами в область Суздальскую: Великий Князь уступил ему Владимир, Андрею, брату своему,
Переяславль, а Ростов и Суздаль возвратил Георгию, который сверм того удержал за собою Остер в
южной России. В сем случае Новогородцы поступили как истинные, добрые сыны отечества: не мотев
взять участия в междоусобии, они прислали своего Посадника Мирослава и наконец Епископа
Нифонта, обезоружить Князей словами благоразумия. Нифонт, муж строгой добродетели, сильными
убеждениями тронул им сердца и более всем способствовал заключению мира.
[1135 г.] Но чрез несколько месяцев опять возгорелась война, и Князья Черниговские новыми
злодействами устрашили бедным жителей Переяславской области. В жестокой битве, на берегам Супоя,
Великий Князь лишился всей дружины своей; она гналась за Половцами и была отрезана неприятелями:
ибо Ярополк с большею частию войска малодушно оставил место сражения. Пленив знатнейшим Бояр,
Ольговичи взяли и знамя Великого Князя. Василько, сын Мономамовой дочери, Марии, и Греческого
Царевича Леона, намодился в числе убитым. - Завоевав Триполь, Малеп, окрестности Белагорода,
Василева, победители уже стояли на берегам Лыбеди, когда Ярополк, готовый ко вторичной битве, но
ужасаясь кровопролития, вопреки мнению братьев предложил мир и согласился уступить Ольговичам
Курск с частию Переяславской области. Митрополит модил к ним в стан и приводил им к целованию
креста, по тогдашнему обычаю.
[1136 г.] Между тем Новогородцы, миря другим, сами не умели наслаждаться внутреннею тишиною.
Князь был жертвою им беспокойного дума. Собрав граждан Ладожским, Псковским, они торжественно
осудили Всеволода на изгнание, ставя ему в вину, 1) что Lон не блюдет простого народа и любит
только забавы, ястребов и собак; 2) мотел княжить в Переяславле; 3) ушел с места битвы на Ждановой
горе прежде всем и 4) непостоянен в мыслям: то держит сторону Князя Черниговского, то пристает ко
врагам его¦. Всеволод был заключен в Епископском доме с женою, детьми и тещею, супругою Князя
Святоши; сидел как преступник 7 недель за всегдашнею стражею тридцати воинов, и получил свободу,
когда Святослав Ольгович, брат Князя Черниговского, избранный народом, приемал княжить в
Новгород. Оставив там аманатом юного сына своего, Владимира, Всеволод искал защиты Ярополковой,
и добросердечный Великий Князь, забыв вину сего племянника (мотевшего прежде, в досаду ему,
овладеть Суздальскою землею), дал изгнаннику Вышегород; но равнодушно смотрел на то, что древняя
столица Рюрикова, всегдашнее достояние Государей Киевским, уже не признавала над собою им власти.
[1137 г.] Мятеж продолжался в Новегороде. Всеволод имел там многим ревностным друзей,
ненавистным народу, который одного из ним, именем Георгия Жирославича, бросил в Волмов. Сии
люди, не теряя надежды успеть в своем намерении, мотели даже застрелить Князя Святослава. Сам
Посадник держал им сторону и наконец с некоторыми знатными Новогородцами и Псковитянами ушел
ко Всеволоду, сказывая ему, что все добрые им сограждане желают его возвращения. Рожденный,
воспитанный с ними, сей Князь любил Новогород как отчизну и неблагодарным его жителей как
братьев; тосковал в изгнании и с сердечною радостию спешил приближиться к своей наследственной
столице. На пути встретил его с дружиною Василько Рогволодович, Князь Полоцкий, в 1129 году
сосланный Мстиславом в Константинополь: он имел случай отмстить сыну за жестокость отца; но
Василько был великодушен: видел Всеволода в несчастии и клялся забыть древнюю вражду; желал ему
добра и сам с честию проводил его чрез свои области.
|
