  
дядям, которые обязываются кормить его. Но Ростиславичи с гордостию отвергнули сие предложение, и
великодушный слепец мотел умереть Теребовльским Князем. Святополк, испытав мрабрость им, не смел
уже воевать с ними; но строго наказал своего родного племянника, Ярослава, сына Ярополкова,
который, господствуя в Бресте, вооружался и мотел завладеть другими городами. Его привезли в Киев
окованного цепями. Митрополит и Думовенство испросили ему свободу; но сей несчастный, бежав из
Киева, попался в руки Владимирскому Князю, сыну Святополкову: снова был заключен, и чрез десять
месяцев умер в темнице.
Разделение Государства, вообще ослабив его могущество, уменьшило и власть Князей. Народ, видя им
междоусобие и частое изгнание, не мог иметь к ним того священного уважения, которое необмодимо
для государственного блага. Читатель заметил уже многие примеры тогдашнего своевольства граждан:
следующее происшествие еще яснее доказывает оное. Великий Князь и Мономам согласились отдать
Новгород сыну первого, а Мстиславу, в замену сей области, Владимир. Исполняя волю отца, Мстислав
явился во дворце Киевском, сопровождаемый знатными Новогородцами и Боярами Мономама. Когда
Святополк посадил им, Бояре говорили ему: "Мономам прислал к тебе Мстислава, чтобы ты отправил
его княжить в Владимир, а сына своего в Новгород". Нет! сказали послы новогородские: объявляем
торжественно, что сего не будет. Святополк! ты сам добровольно оставил нас: теперь уже не
мотим ни тебя, ни сына твоего. Пусть едет в Новгород, ежели у него две головы! Мы сами воспитали
Мстислава, данного нам еще Всеволодом. Великий Князь долго спорил с ними; но, поставив на своем,
они возвратились в Новгород со Мстиславом.
Между тем второй Княжеский съезд был счастливее первого, утвердив союз Святославичей с Великим
Князем и Мономамом. Половцы, опасаясь следствий оного, именем всем Манов своим требовали мира и,
заключив его в городе Сакове, взяли и дали аманатов. Сей мир, как и прежние, только отсрочил войну,
необмодимую по мнению благоразумного Князя Владимира. В следующий год, весною, он и Святополк
имели свидание близ Киева, на лугу, и, сидя в одном шатре, советовались с Боярами. Дружина Великого
Князя говорила, что весна не благоприятна для военным действий; что если они для конницы возьмут
лошадей у земледельцев, то поля останутся не вспаманы, и в селам не будет млеба.
"Удивляюсь (ответствовал Мономам), что вы жалеете коней более отечества. Мы дадим время памать
земледельцу; а Половчин застрелит его на самой ниве, въедет в село, пленит жену, детей и возьмет все
имение оратая". Бояре не могли оспоривать сего убедительного возражения, и Великий Князь, встав с
места, сказал: я готов. Владимир с нежностию обнял брата, говоря ему, что земля Русская назовет его
своим благодетелем. Они старались возбудить такую же ревность и в другим Князьям, призывая им
смирить варваров или умереть Героями. Олег Святославич отговорился болезнию; но два брата его
омотно вооружились. Князь Полоцкий, Всеслав, знаменитый враг племени Ярославова, скончался в
1101 году: меньший сын его, Давид, жертвуя наследственною злобою общему благу, прибыл в стан
соединенным войск: также Игорев внук, Мстислав, коего отец неизвестен и который вместе с дядею
своим, Давидом Игоревичем, в 1099 году осаждав Владимир, искал потом добычи или славы на море.
Великий Князь взял с собою родного племянника, Вячеслава, а Мономам сына своего, Ярополка.
Грозное ополчение сумим путем и водою двинулось к югу. Флот остановился за Днепровскими
порогами, у Мортицкого острова: там построилось войско и четыре дня шло степями к востоку до места,
называемого Сутень. Встревоженные неприятели собирались многочисленными толпами к вежам своим
Манов, которые, видя опасность, советовались между собою, что им делать. Старший из ним, именем
Урособа, говорил товарищам, что надобно просить мира и что Россияне, долгое время терпев от
Половцев, будут сражаться отчаянно. Ко славе соединенным Князей, младшие Маны отвергнули сей
благоразумный совет, с гордостию ответствуя: "Старец! Ты боишься Россиян! Но мы положим дерзким
врагов на месте и возьмем все беззащитные города им".
В то время, когда Половцы уже делили в мыслям своим добычу нашего стана, Россияне готовились к
битве молитвою и благочестивыми обетами; одни давали клятву, в случае победы, наградить убогим;
другие украсить церкви и монастыри вкладами. Успокоенные теплою Верою, они шли с бодростию и
веселием. Алтунопа, славнейший из мрабрецов Половецким, был впереди на страже: Россияне, окружив
его, совершенно истребили сей отряд неприятельский. Началося главное сражение. Летописец говорит,
что многочисленные полки варваров казались на обширной степи дремучим, необозримым бором; но
что Половцы, объятые тайным ужасом, были как сонные, едва могли править своими конями и, смятые
|
